– Сука! – орет еще один летчик, держась за щеку. Кровник видит вспухающие на его скуле красные полосы.

– Пошел ты!!!!

Он уже различил ее – ту, что орет. Ту, что брыкается и царапается, отбиваясь. Ту, которую, схватив за руки, прижимают к переборке. Кровник встает со своего места.

– Блядь!!! – орет получивший ногой в грудь долговязый прапор. – Урою!!!

Он отвешивает ей звонкую оплеуху широкой ладонью – ШЛеП! – со всей силы по щеке, как веслом. Она плюет ему в лицо. Та самая – не блондинка.

– Сука! – Долговязый размахивается. На этот раз его правая рука сжата в кулак.

Кровник хватает его за плечо и дергает на себя.

– Что за?!.. – долговязый зло смотрит на руку, держащую его за погон. – Охерел?! Убрал ковырялки быстро!..

– Моя! – говорит Кровник, разжимая пальцы.

– С каких делов?! – долговязый цедит слова сквозь зубы.

– Моя! – повторяет Кровник.

– Да ты что! – хохочет Черный, – Прям твоя?!

И уже долговязому:

– Ты что, Свиридов? Не знаешь кто это?

Долговязый смотрит зло:

– Нет.

Черный хрюкает:

– Это ж знатный ебарь! Костя-Член-Зубило! Любую охмурит, любую трахнет! Долбит как отбойный молоток… да? Костян?.. До утра без продыху!..

Кровник не смотрит на него. Он смотрит на женщину. А она на него.

– Ему дай волю – он тут всем вставит… всех оприходует… Хоть молодуху, хоть старуху, хоть холостую, хоть замужнюю – похеру, хоть вдову! Да?.. Костян?..