А я все не сводила глаз с женщины, названной Альмой. Она не должна остаться здесь – я чувствовала её боль и видела, как тяжело вздымаются плечи. Она без труда могла убить ребенка, молящего о пощаде, но продолжала скорбеть о прошлом, оплакивая его безутешными слезами.

Творец повысил голос. Гордо вздернув подбородок, он швырнул в Салазара фразой, от которой у того округлились глаза. Меч с лязгом ударился о каменный пол, выскользнув из ослабленных пальцев.

– Повтори, – ошарашенно попросил он уже на родном языке.

Насмехаясь, маг отвесил легкий поклон:

– Род Дармонд-Ние Онори Кхагел’он.

Что бы ни значил этот бессвязный набор слов, но от него Салазар позеленел и пошатнулся, растеряв остатки самообладания. Я никогда не видела его таким потрясенным.

– Мы уходим, – он схватил меня за запястье и быстро поволок дальше от лестницы, будто за нами кто-то гнался.

– Ваше право, – злорадствовал Творец. – Но вы вернетесь. Все возвращаются, даже те, кто этого не хочет.

– Постой! – я вырвала свою руку и развернулась. Это начинало входить в привычку. – А мой амулет?!

– Он принадлежит мне по праву, – отозвался маг, сжимая его в кулаке.

– Но мой друг оставил его мне, а не вам, – я кивнула Солу. – Ты можешь перевести на древний язык то, что я скажу?

Он не понимал моих намерений, но согласно качнул головой – я хотела поговорить с Альмой. Творец широко расправил плечи, словно подготавливаясь к атаке, однако лик его оставался непроницательным, как каменная маска.

– Тот, кто оставил мне амулет, видел день, когда драконы спасли Дугару от гибели.

Мозаика из крупиц знаний начала складываться в единую картину. Салазар перевел мои слова, и Альма обратила на нас свой взгляд. Маг нахмурился.

– Он тоже говорит на вашем языке, – я подбирала слова как можно медленнее, чтобы друг успевал за моим потоком мыслей. – А глаза у него – желтые, – я не знала, кого лучше описывать, дракона или мужчину с белыми татуировками на руке, но последние слова сыграли свою роль.

Ревностно окинув магессу взглядом, Творец искривился в жесткой гримасе. Тени поползли к нам со всех сторон, обволакивая чаны с горящим маслом.

– Я знаю, что он жив.

Салазар, набравшись решимости, перевел и его слова. Альма поднялась с колен, подтянув рукав на правой руке – белые татуировки отбрасывали отблески от пламени, противореча сделанному заявлению. Здесь-то я поняла, что мое предположение оказалось верным.

– Вы ведь знаете, кем он стал теперь? Знаете, как велика его сила?

– Даже отрастив крылья, он ничтожество по сравнению со мной. Я создам новый мир, безупречный и чистый.