– Потому это я должен был умереть, – сказал Кар. – Я, не она. Должен был настоять, переубедить ее. Не смог, хоть и очень старался. И Эриан это, конечно же, понимает.

– Думаешь, он хотел бы твоей смерти?

– Думаю, мою смерть он пережил бы легче.

– Не знаю, – покачал головой Атуан. – Всем известно, как он тебя любит.

– Хотел бы я в это верить, – пробормотал Кар, поворачивая кубок. Поверхность вина дрожала в нем, темная, словно кровь. – Хотел бы я знать…

– Принц… Карий! Не сомневайся. Не может быть, чтобы… Вы с ним как одно целое, всегда были! Разве можно такое разрушить?

– Раньше я сказал бы – нет.

– Скажи и сейчас. Может, не сразу, но он простит. Должен простить!

– Надеюсь, – прошептал Кар. Горло сдавило. – Кати сказала то же самое.

Оба вздрогнули, когда от дальних столов долетел взрыв смеха.

– Какие у тебя планы? – спросил Атуан.

– Предстать перед его лицо.

– А еще?

– Это все.

– Можно подумать, ты идешь на казнь!

– Именно так я и чувствую.

– Ну нет же! – Атуан отодвинул свой кубок, так что расплескал вино, наклонился вперед. – Что ты себе надумал там, среди трупов, принц?! Никто не говорит о казнях! Империя готовится к свадьбе! Его величество горюет, гневается, сходит с ума… Но при чем тут казнь?

– Не знаю, Атуан.

Жрец еще несколько мгновений пылающим взором смотрел через стол, затем откинулся на спинку скамьи. Сложил на груди руки.

– Я заметил, – изрек он светским тоном, – что ваше высочество почти не притронулись к вину. Осмелюсь признаться, это говорит мне о многом.