– Вот как? О чем же?

– К примеру – что вы, принц, чувствуете себя магом, а не, используя ваше собственное выражение, пьяным дикарем. И что-то мне подсказывает – не просто магом. Правителем магов. Сильнейшим, если я правильно помню титул?

– Ты правильно помнишь.

Атуан молчал, глядя с ожиданием, и Кар наконец не выдержал. Фыркнул и принялся отрезать остывший окорок.

– Устыдился? – спросил жрец.

– Возможно.

– Тогда я, будучи дикарем, выпью, с позволения вашего высочества. За ваше возвращение к жизни.

И Атуан с торжественным видом осушил свой кубок.

Кар усмехнулся, чувствуя, как чернота внутри дает трещину:

– Не знаю, что бы я без тебя делал, Атуан.

– Пропал бы совершенно, – сказал тот с уверенностью.

Но старания Атуана мало помогли Кару при встрече с императором. Эриан вернулся в царственном великолепии, об руку с юной невестой, и хор приветственных голосов вознес их на вовсе недосягаемые вершины славы. Высокий и статный, в осенних цветах пурпура и золота, император был воплощением мужской силы, красоты и счастья – таким желают видеть правителя верные подданные. Блеск драгоценностей в одеждах и венцах слепил глаза, сияние множества свечей было ярче дневного света, а невеста, раскрасневшаяся от комплиментов, без сомнения, прекраснее всех девиц великой Империи. Тем страшнее был мрак в глазах жениха. Мрак, заметный, впрочем, одному Кару. Остальным светила императорская улыбка, звучал смех, а взгляды, украдкой посылаемые спутнице, являли свидетельство неподдельной любви. Искусством притворства Эриан владел в совершенстве еще с юности.

На один короткий миг встретились их глаза. Эриан кивнул, Кар склонился в поклоне. Потом император отвернулся и заговорил с кем-то другим. Кар отступил назад. У него, прошедшего тьму, смерть и предательство, тряслись руки.

Только поздним вечером остались они вдвоем, в мирной тишине императорского кабинета. Кар вошел без предупреждения, отстранив раскрывшего было рот слугу. Запер двери. Эриан, отвернувшись, стоял у окна. Одинокая свеча на столе выхватывала из полутьмы его силуэт – напряженные плечи, рассыпавшиеся по кружевному воротнику локоны.

– Эри, – прошептал Кар, опускаясь на колени.

Эриан обернулся.

– Не нужно этого, встань. Прошу, Кар.

– Прости меня.

– Встань, – повторил император. – Сядь куда-нибудь и слушай.

Под его прямым взглядом Кару пришлось подчиниться. Он не глядя выдвинул стул, сел. Эриан остался на месте.