Сумеречник улыбнулся и улегся рядом с мертвым гулямчонком на теплый, не успевший за день остыть мрамор. Закрыл глаза и потерял сознание.

7 Ночной странник

7

Ночной странник

Хотя аль-Мамуну обо всем рассказали, он оказался не готов к тому, что увидел. Пыль почти осела, открывая развороченное, бесстыдно торчащее нутром здание масджид. Впрочем, наверняка уже давно не масджид… Арка портала превратилась в груду поблескивающих изразцами камней и щебня. Ступени исчезли, да и самого входа больше не было – только темная пустота над уродливой кучей разбитого камня, показавшаяся аль-Мамуну неровной, беззубой пастью. По камням кто-то карабкался: видно, хотел пролезть и посмотреть, что внутри.

Площадь целиком затянуло вечерней тенью: солнце уже село, правда, над темными крышами домов еще золотилось небо. Тела и камни, тела и камни, лошадиные трупы, мертвые люди. Пошатывающиеся то ли от горя, то ли от усталости фигуры бродили между лежавшими.

– О горе мне, горе! Али! Свет моих глаз, Али!..

Склоняясь над кем-то, причитал парс – в знак скорби он снял шлем и чалму и распустил длинные кудри воина. Аль-Мамун попытался подъехать ближе, хотя кобыла дичилась мертвецов и оступалась на каменной крошке. Хорасанец причитал над телом гулямчонка.

– Бедняга, – пробормотал за спиной халифа Тахир. – Еще вчера они обменивались стихами…

Парс принялся снимать с плеч свой синий кафтан – прикрыть и обернуть тело.

– Помогите ему унести Али прочь из этого места, – тихо приказал ибн аль-Хусайн.

Аль-Мамун поморщился: оплакивать гибель возлюбленного – удел благородных, несомненно. Однако, возможно, не стоило этого делать прилюдно. Зачем срывать покровы тайны? В конце концов, мальчик жил не в доме этого парса, а в его, Абдаллаховом, доме. И если молодых людей связывало чувство, то отчего юноша не обратился с просьбой продать гуляма?..

Тем временем хорасанцы Тахира подошли к несчастному и помогли ему поднять тело возлюбленного на руки. Для этого им пришлось отпихнуть подальше другого мертвеца, сумеречника – похоже, что аураннца. Парсы брезгливо подвинули труп ногами, чтобы не мараться о мертвого кафира.

Впрочем, к делу. А оно требовало немедленного разъяснения. Где нерегиль? Что за чушь ему несли? Где Тарик? Не хотелось бы задерживаться в городе после заката, люди начали разбредаться, так где его, аль-Мамуна, главнокомандующий?!

Нерегиль обладал удивительной способностью теряться без следа именно тогда, когда требовался своему господину больше всего…

Приподнявшись в стременах, Абдаллах оглядел площадь. И наконец увидел тех, кто должен был дать ему ответ, – аураннцев во главе с наглым котярой Меамори. Вот уж кого по окончании похода нужно будет отправить в ссылку на южную границу! А то и в тюрьму… Не в шамахинские же рудники его пихать обратно… Хотя…