– А…

– Они отнялись. Я думаю – по меньшей мере на месяц.

– Да что за!..

И аль-Мамун попытался вскочить.

В следующий миг вверх по позвоночнику стрельнуло такой болью, что он лишь тихо ахнул – и потерял сознание.

На этот раз Абдаллах провалился просто в черноту. Ему не встретилось видений, мертвых богов и лукавых духов. Это было поистине милосердно. Впоследствии аль-Мамун вспоминал эту тихую темную гавань как один из самых счастливых моментов своей жизни.

Ему было с чем сравнивать, в конце концов.

8 Рука всемогущества

8

Рука всемогущества

Шесть недель спустя, весна 490 года аята

Деревянные решетки ставен заколотились под ветром: широкий засов неплотно их придерживал. Порыв ветра взметнул сор и пыль во внутреннем дворике – цыплята разбежались, перебирая несуразно длинными тонкими ногами. Соломины с шорохом налетали на ставни, бессильно опадая на рассохшиеся доски террасы.

Все чужое, даже цыплята.

Только занавеси свои – их взяли из халифского шатра. Впрочем, ковры тоже перевезли из лагеря.

Каждый раз, когда Абдаллах просыпался в этой комнате, ему приходилось вспоминать, как он в ней оказался.

Его везли, несли, снова везли. Лагерь еще сворачивался, а его уже везли – в Карзаккан, этот маленький вилаят посреди геометрической бесконечности рисовых полей.