Павлины сраные, а то мы не знаем, что эти восемь рыл – все, что осталось от вашего клана. Даже запасных коней вы в Газне продали – хороших, здоровенных гнедых, привычных гоняться по лаонским лугам. Все, перерезали вас и в ямы покидали любвеобильные соседи. А вы, родимые, уцелели лишь по счастливой случайности: в Хань у родственников гостили. Ханьцы любят нанимать это сучье племя, телохранители и наемные убийцы из лаонцев получаются отменные. Златовласки рвут горло лишь друг другу, а всех остальных считают несмысленными скотами и презирают.

Сейчас остатки выбитого рода подрядились оказать услугу достойнейшему Садуну и Госпоже.

Одной человеческой свиньей больше, одной меньше – нам все равно, лучезарно улыбнулся тот, кто приехал на переговоры с дядюшкой под арку Хосроев. А вот золото нам нужно, покивал самийа, оно пойдет на восстановление клана. Вон он, четвертый слева – Бехзад узнал его по длинной серьге из граненых топазов. На морду-то лаонцы – впрочем, как и остальные сумеречники – были для него совершенно одинаковы. Интересно знать, как вы род свой возрождать собрались – по очереди занимаясь с тремя девками? Ух, красивые, да, этого не отнимешь, даже под валяной шерстью накидки видно, как сиськи торчком стоят…

– Хватит пялиться, человечек, – источающий ядовитое презрение голос вывел Бехзада из раздумий.

Главный – парс решил, что это главный, потому что парень ехал первым и носил золотую гривну на шее, – смотрел на него с брезгливостью бабы, зашедшей в базарный нужник.

Пересилив желание съездить по наглой высокоскулой морде, Бехзад сказал, как было велено:

– Сегодня после захода солнца по главной почтовой дороге в сторону Харата проедет гонец барида – без почтовых колокольчиков и одетый как слуга при муле. С ним идет гвардейский конвой: десятка в полном вооружении и дюжина пеших гулямов с копьями. Если разобьете караван на пути в Харат – с нас тысяча ашрафи. Ашрафи – больше, чем динар…

– Я знаю, что такое ашрафи, – непередаваемо наморщился лаонец.

Благородный воин, поди ж ты, о деньгах ему говорить противно, видите ли…

Бехзад невозмутимо продолжил:

– А если перебьете их на пути из Харата и передадите нам того, кого повезут в паланкине, – пять тысяч.

– Кого повезут в паланкине? – неожиданно насторожился самийа.

Твое-то какое дело, желтоглазый…

– Это мне неизвестно, – нагло соврал Бехзад.

Самийа плюнул ему под стремя.

Да чтоб тебе треснуть с чутьем твоим собачьим…

– Ну ладно, ладно, – примирительно помахал ладонью Бехзад.

Ишь, уши наставили, злятся, дивово семя…

– Ладно, это нерегиль будет, ну тот, которого в харатской тюрьме держат. Но повезут его в Ожерелье Сумерек и закованным, так что вреда вам от него никакого…