А бедуин пожал худыми плечами под штопаной рубахой и сказал:

– Житья же не было от этих фарисов. Набегали раз в месяц, людей, скотину крали. А с тех пор, как господин нерегиль Джаффалеву шайку вырезал, тихо стало. Бедуины из такиф попытались на нас налететь – так господин нерегиль с молодцами подоспели, и вот.

– Чего вот? – ошалело пробормотал Марваз.

Ему-то сказали, что нерегиль с ушрусанской шайкой правоверных утесняет, а тут…

– Как чего? – показал беззубые десны старичок. – Порубали в лапшу, вот чего. Ты не подумай лишнего, о юноша, но вы там в Ятрибе сидите и ничего не знаете, а мы сколько жаловались проезжим купцам, толку не было, но, видно, услышаны были наши молитвы о воздаянии, и вот приехал господин нерегиль и навел в Таифе, Джиране и Ханифе порядок! Святую мученицу Катталат аш-Шуджан мы с почестями похоронили высоко на холме, и на могиле каждую пятницу чудеса происходят!

Гвардейцы ошалело переглянулись.

– Но… – выдавил из себя Марваз, – …но разве там… ну в Таифе…

– Чего? – искренне удивился старичок.

– Разве там правоверных в жертву не принесли? – подался вперед Салхан.

– Каких правоверных! – отмахнулся сухой ладошкой чайханщик. – Бандитов казнили, хочешь ты сказать, о юноша! Предали смерти убийц! И мало ли что плетут в Таифе – там живут болтливые глупцы, двоедушники, забывшие истинную веру, преступающие клятвы, их словам совсем нет веры, совсем нет, помяни мои слова, о юноша, не знающий жизни…

Слушая старческое бормотание, Марваз вдруг обнаружил, что у ставен стоят и давешние мальчишки-зинджи, и еще куча народу из местных – все как один в затрепаных рубахах и в рваных куфиях. И молча на них с Салханом смотрят. И от этих взглядов каиду стало совсем неуютно.

А старик вдруг обернулся и посмотрел куда-то во двор – пристально. Серьезно. Словно разговаривая мысленно с невидимкой.

Салхан за спиной осторожно кашлянул и прошептал:

– Марваз…

– А?

– Поехали отсюда. В Таиф. Там все на месте узнаем.

Каид медленно кивнул. Во имя Всевышнего, прав его человек. К тому же почтенные мулла с улемом должны были уже прибыть домой – отряд Марваза сопровождал их всю дорогу от Ятриба до Ханифы.

От Ханифы почтенные мученики за веру поехали сами, а Марвазу пришлось остаться – пару дней назад, как раз накануне отъезда, в конюшню забрались то ли дикие псы, то ли шакалы, перекусали верховых лошадей, а те перепугались, снесли двери и убежали в пустыню. Вот только сегодня их переловили, тьфу, вот незадача, сколько времени потеряли…

Каид одним глотком допил холодный чай, кивнул старику и прижал руку к сердцу: