– Кого узнавать-то?!

– Меня!.. Мы же с тобой… сегодня днем встречались!

– Ну, блин! Какие-то полудурки тут еще ходят! – возмутился тот. – Я варю. Видишь, варю!!

Тогда он отскочил в темноту и огляделся. По всей нитке газопровода сверкали огненные сполохи, напоминая тяжелый оборонительный бой против незримого противника. К следующему сварщику, соединяющему трубы в плети на бруствере траншеи, Ражный зашел спереди, вырвал огненное жало и сдернул маску.

– Витюля?!

– Ну? – испуганно затрепетал он.

– Где Молчун?!

– Какой молчун?..

Ражный врезал ему слегка, но между глаз. Сварщик рухнул в траншею, заполз под трубы.

– Не знаю!.. Не убивайте! Ничего не знаю!..

– Ты же Витюля?

– Ну я Витюля…

– Верни волка! Куда ты спрятал его? Опять в свою каморку?

– Я электроды брал, волка не брал, – уже откровенно заревел сварщик.

Герой даже в самые трудные времена не был таким плаксивым и жалким. Ражный понял, что в очередной раз ошибся, однако почувствовал, как начинает обрастать шерстью.

– Прости, брат, – сказал он в траншею и пошел вдоль нее.

У остальных он ничего не спрашивал и тем более никого не бил – просто срывал маски и смотрел в лицо. Создавалось ощущение, что Герой размножился и вершит трудовой подвиг.

– Витюля?! Герой?! – напоследок безнадежно крикнул он, и голос, усиленный трубой, разнесся на многие версты, однако никто не услышал – не погасла ни одна электрическая дуга. Или не хотел слышать…

Назад Ражный шел по дороге и все еще не оставлял надежды найти Молчуна, озирался по сторонам, бросался на каждое движение в траве и кустах, но видел то вспугнутого зайца, то бродячую собаку или жирного, неспособного летать ворона…

Он сразу же направился к холмам, на которых обитали Ослаб и Пересвет. Душа была настолько переполнена острыми, сильными чувствами, что он без всякой подготовки в любое мгновение мог воспарить нетопырем, и приходилось время от времени приземляться, дабы не потерять опоры под ногами. Бывший дом Гайдамака он обогнул стороной, по полю, однако едва приблизился к подножию холма, заметил, как мелькнула в молодом дубовом подросте серая молния, закричал: