– Молчун! Молчун!..

Он достиг леса, и в этот миг из-за крайнего дерева вышла суженая, несмотря на то, что окончательно рассвело, держала в руках зажженную свечу.

– Здравствуй, – подняла огонь над головой, будто освещая Ражного. – Что же ты вчера постучал и ушел? А я ждала…

Он вздрогнул при ее появлении, и дрожь эта помимо воли оторвала от земли.

Оксана сделала два шажка к нему, посмотрела в лицо.

– Ты все такой же, красивый… А я? Неприглядная стала? Испугался?

Она расцвела и стала прекрасной. И одновременно недостижимой.

– Почему ты ходишь днем со свечой? – спросил он то, что пришло в голову.

– Все время зябну и греюсь от свечи, – вдруг погрозила пальцем. – Не хитри! Не об этом ведь спросить хотел… Ладно, молчи, не спрашивай, а меня послушай. Не ходи к Ослабу! Он с тобой говорить не станет – сразу слово свое скажет и в руки опричников отдаст. Ждут тебя уже в Судной Роще! И казнь определена!.. Поворачивай назад и ступай бродяжить по миру.

– Благодарю за совет, – вымолвил Ражный, ощущая, как льется из глаз ее неизбывная печаль. – Но я взглянуть на него хочу. Хочу услышать его слово.

– Казнить тебя станут! За что, ты сам знаешь. И не надейся, не услышит тебя Ослаб на судилище! Не примет оправданий. Забьют в вериги, отправят в Сирое Урочище до скончания дней! Цепи на тебя заготовлены, в кузнице лежат… Помнишь, где ты подкову мне выковал? – Она достала подкову. – Не принесла она счастья… Послушай же на этот раз, не ходи в Судную Рощу.

– Как не пойти, если сам Ослаб позвал? Может, и не доведется более посмотреть на него…

– Вижу, идешь-то не любопытства ради…

– Не из любопытства.

Она погрела руки над свечой, вздохнула вдруг по-девичьи легко.

– Коли так – иди. Заковывать в вериги ко мне приведут. А я заклепки поставлю тонкие, из плохого железа. Порвешь их и уйдешь, когда вздумаешь…

– Вот за это спасибо. – Ражный потянулся к ее руке, но Оксана дернулась и чуть не погасила свечу.

– Не прикасайся ко мне!.. Иначе я выпью твою силу. А она тебе еще понадобится…

18

18