— Что случилось?

— Вам письмо, — он поднял на уровень груди руку с коммом.

— А почему нельзя было скинуть его по внутренней почте?

— Потому… — он помялся. — Мне так захотелось. Как идет работа? — Георг попытался через плечо женщины увидеть внутренность лаборатории.

— В пределах нормы. Скиньте мне письмо, — она тоже активировала комм.

— Что-нибудь интересное узнали? — медлил он.

— Да.

— Не поделитесь открытиями?

— Пока нет, — она решила ограничиться полуправдой. — Кроме того, что это — молодой и почти здоровый самец…лет восемнадцати на человеческую мерку.

— Почти здоровый?

— Да. Обычный набор болячек — простуда, дизентерия, глисты, блохи, вши, кое-какие подкожные паразиты — со всеми мы уже справились. И огнестрел.

— Что?

— У него карликанская пуля в плечевой мышце застряла. Немного не достала до ключицы. По хорошему, надо ее удалить… Вы нам поможете?

— Чем? — Георг даже отступил.

— После того, как скинете мне файл с письмом, — отчеканила Ната, нажимая на каждое слово, — вы не могли бы связаться с медотсеком? Коммы доктора Цепеша и Дианы не отвечают…

— Вы хотите, чтобы они провели операцию? Но зачем?

Ната неопределенно пожала плечами. Этот молодой самец был слишком человеком. Генетически он и был почти человеком. И не просто был «почти человеком». Он был почти гомо сапиенс, человек разумный, почти землянин, если не считать несчастных восьми десятых процента, которые и дал-то невесть откуда взявшийся урацил.

— Думаю, доктору Цепешу будет интересно… в плане практики…

— Вряд ли. Только что стало известно — имирес Понго умерла. И проводить операцию ее убийце… — Георг покачал головой. Гуманизм гуманизмом, но есть ведь еще и пресловутый человеческий фактор.

Ната стиснула кулаки, пытаясь сдержать свои эмоции.