Самцы — всего трое, да еще один почти детеныш — ворчали, скалились, замахивались палками. За их спинами сгрудились остальные. Из глубины расщелины слышалось невнятное бормотание, писк, порой странные отчаянные стоны. В тот момент, когда уже все заняли позиции и ждали только команды, стон сменился отчаянным криком боли, низким утробным воплем.

— Аа-а-ах…

— Командир, — голос водителя дрогнул. — Там… женщина?

Георг хотел огрызнуться, но… Но этот крик. Разве животное может так кричать?

— Что там происходит?

— Молчать, — все-таки цыкнул он, однако, чувствуя себя несколько неуверенно. Вроде бы все гражданские на месте, но вдруг… Мысленно он пересчитал ученую группу. Эта ненормальная Ната Чех делала доклад. Зоолог Рудная была в медблоке. Имирес Борн — в кают-компании. Имирес Понго — в морге. Все на месте? Нет, кажется, еще была одна баба среди механиков. Да и второй пилот… Где эти двое?

— Слушай мою команду, — наконец, нашел он выход. — Эти… звери похитили человека. Человеку грозит опасность.

Новый крик, переходящий в стон.

— Едят ее там, что ли?

Визг.

Самый мелкий из самцов дрогнул, подавшись в сторону и разворачиваясь назад, и Георг успел увидеть еще одного зверя, скорчившегося над другим, припавшим к земле в странной неудобной позе. Передние лапы зверя были в…

…в крови?

— Да, — выдохнул он, чувствуя облегчение от того, что не надо ничего выдумывать. — Да, едят.

— Живьем?

— Отставить разговоры. Приказ — уничтожить зверей, спасти человека! По моей команде…

— Не стрелять!

Голос был слабым, срывающимся на хрип, и Георг бы не успел на него среагировать. Приказ был отдан, осталось крикнуть «огонь!» — и все будет кончено, но тот самый человеческий фактор, на который хотели списать все огрехи и промахи, подвел и на этот раз. Будь среди его подчиненных только боевики, все бы обошлось. Но во второй тройке один был из добровольцев, и он шлепнул рукой по автомату напарника:

— Смотрите-ка! Наши! — спугнув всех.

В отдалении разворачивался третий вездеход. Из распахнутых дверей посыпались люди. Двое оттаскивали в сторону что-то темное, еще двое бежали к ним, размахивая руками.

— Наши, — процедил Георг. — Поздно! Огонь!