– Всем в охранные поля!

Я вызвал Камагина. Было большой удачей, что «Змееносец» находился поблизости от планеты.

– Вы видели, Эдуард? – спросил я. – Вы все видели?

– Какой ужас, Эли! – послышался горестный возглас Камагина. – Мы все видели, адмирал. К сожалению, мы не могли помочь.

– Эдуард, над планетой скоро забушует электрический ураган. Подозреваю, что несчастных электрических пауков будет рвать на части свирепая Мать – Накопительница молний, так они называют свою владычицу. Даже пещеры их не спасут. Ярость ее как-то связана с разрушением электрической плахи. Всыпьте ей, Эдуард! Всыпьте покрепче! Покажите всем злым матерям и отцам, всем Жестоким богам и чертям, что есть в мире такая сила, как человечество!

– Яростной матери не поздоровится! – заверил Камагин. – Сегодня она займется не истреблением своих сыновей, а пополнением наших запасов активного вещества. Пусть неистовствует с полезной отдачей!

Буря разразилась минуты через три. Наши земные грозы – это тучи, жидкий ливень и молнии, пробегающие в облаках. Гроза на Арании – это огонь: молнии, секущие землю, молнии, бьющие из-под земли, молнии на холмах, молнии в долинах… Никакого дождя, раскатов грома и влажной прохлады. Один огонь и непрерывный гул, до того тяжкий, что разрывало не только уши, но и душу. Если бы мы не защищались охранными полями, всех испепелило бы в первое же мгновение. Ромеро заботливо оградил своим полем и Оана, но тот не знал, как прочна эта защита, и трясся, с минуты на минуту ожидая гибели.

А затем все волшебно переменилось. Камагину понадобилось четыре минуты для настройки резервуаров на прием грозы. Он опоздал ровно настолько, насколько было нужно, чтобы дать нам почувствовать бешенство распоясавшейся огненосной Матери, но не позволить ей нанести серьезного вреда планете. Насосы звездолета работали, как на базе, где заправлялись активным веществом. Молнии, только что осыпавшие землю, унеслись вверх, гроза била в небо, а не в планету. А на земле стало тихо, так удивительно, так недоуменно тихо, будто Арания растерянно прислушивалась к себе. Над нами теснились огненные облака, из них по-прежнему хлестало пламя, но теперь оно уносилось к звездам – миллиарды молний сливались в одну исполинскую реку огня, огненная река мчалась к жерлам корабля и пропадала в них. Не прошло и двадцати минут, как облака стали редеть, распались на клочья, они таяли, гасли, из них уже не вырывались молнии. Камагин не остановил насосов: и остатки облаков несли электрические заряды. Эдуард гнал в резервуары все.