Здесь я сделал остановку. Мери не сводила с меня отчаянных глаз, мне трудно было смотреть в ее сторону. И на Ромеро было трудно смотреть: слишком уж он был хмурым. И Осима смущал меня: капитан не верил ни одному слову, это было ясно написано на его лице. Я смотрел на Грация и Орлана: галакт страдал за меня, Орлан меня понимал – мне становилось легче и от сострадания, и от понимания. Я перешел к тому, как узнал о своей неприглядной роли. Нет, было непросто разобраться в дьявольском хитросплетении пут, какими меня ухватили. Все началось с того, что я сам удивился, почему меня так тянет в консерватор, для чего разговариваю с мертвецами. Я не склонен к монологам, тут было что-то не свойственное моей натуре, что-то навязанное. А когда погиб «Змееносец», стало ясно, что кто-то явился для рамиров поставщиком секретной информации. Простой перебор членов экипажа исключал всех, кроме меня. Консерватор – самое экранированное помещение звездолета. Оану проще наладить связь с тем, кто его посещает, чем с тем, кто находится за его стенами. Так и выяснилось, что поставщиком информации являюсь я!

– Я высказал все, что знаю о себе, и облегчил душу, – закончил я. – Я должен был предвидеть последствия своего общения с мертвецом, загадочность которого очевидна. Я поступал опрометчиво – и это одно в наших условиях является преступлением. Но я требую казни для себя не только в качестве кары за проступок, но и для гарантии нашего спасения. Рамиры прочно настроились на мой мозг. Хочу я или не хочу, через меня они будут получать информацию о наших планах. В момент, когда мы предпримем новую попытку вырваться, это станет опасно.

Я сел. Общая растерянность терзала меня – не потому, что мне нужна была защита, нет, но и уходить из жизни при общем безмолвии я просто не мог. Олег спросил, согласны ли со мной, возражают ли, – все молчали. Ромеро что-то тихо говорил Мери.

– Итак, кто хочет слова? – снова спросил Олег.

Внезапно взорвался Осима:

– Самооговоры адмирала – чепуха! У адмирала расстроены нервы, он долго крепился, но сдал, пусть жена поухаживает за адмиралом, больше ничего не нужно.

И опять поднялся Ромеро:

– Я уже сказал, что здоровье Эли – великолепно. И он познакомил нас со слишком важными данными, чтобы мы могли от них отмахнуться. Я настаиваю на обсуждении.

– Тогда начинайте его, – предложил Олег.

– Хорошо, начну я. В том, что сказал адмирал, есть нечто, против чего буду протестовать. Я соглашаюсь, что Оан – не просто мертвец, а хитро специализованный датчик связи рамиров. И я поддерживаю мысль адмирала, что на корабле имеются поставщики информации для них и что одним из них является он сам.