Синенко сказал невесело:

– Похоже, в самом деле не по зубам… Здание еще тех времен, да. Камеры просматривают не только подходы, но и всю улицу на несколько сотен метров. Дверь деревянная только с виду, а на самом деле там внутри стальные листы. Из автомата не пробить, пока с той стороны вас будут рассматривать в глазок…

– Глазок? – переспросил я. – А это куда?

– В очко, – пояснил он. – Так называли видеокамеры нулевого поколения. Можно было дать в очко, что значит – поставить фингал.

– Фингал? – спросила Мариэтта в недоумении.

Он поморщился.

– Ох уж это новое поколение… Таких слов уже не знают. Похоже, мы только облизнемся.

Я посмотрел по сторонам, указал пальцем в соседний двор, это же полиция, они не заметят нарушение культурности.

– А если взять вон тот бульдозер? Чего он там расстоялся? По-моему, он почти в неположенном месте.

– И что ты предлагаешь? – спросил он.

– Как служители порядка, – сказал я, – если вы в самом деле порядку служите, то вы просто обязаны отодвинуть его хотя бы на пару метров дальше от дороги. А то, ишь, раззагораживался!

Мариэтта промолчала, Синенко сказал скептически:

– Чужого не послушается. К тому же…. Ну отодвину, что толку?

– Не справишься с управлением, – пояснил я. – Разгонишься и со всей дури… ладно, отваги, врежешься своим стальным бараньим лбом в стену.

– А допуск?

– Старая модель, – сказал я. – Тогда, как мне чуется, еще не ставили сенсорной защиты.

– Точно? – спросил он. – Вообще-то я водил бронетранспортер, даже танком могу, так что с бульдозером справлюсь не хуже Марвина Химейера в Грэнби…

Мариэтта содрогнулась.

– Не вздумай!

Синенко ухмыльнулся.