Альмах, почти не разжимая губ, назвала пароль. Женечка побледнела. Доступ в личные файлы сотрудников Управления могли получить только трое: сам Заратустров, Горский и Альмах. Сейчас последняя совершала грубое нарушение инструкции, если не преступление.

Экран выдал предупреждение, мигающее багровым, но затем по нему побежали цифры. Женечка, опасливо облизнув губы, запустила анализ по запросу. Альмах подалась вперед и, не глядя, раздавила окурок о каблук лежащего рядом сапога.

Суперкомпьютер, стоивший примерно столько же, сколько недостроенный двадцатиэтажный небоскреб за площадью Ленина, как раз над ними, работал, перемалывая бесконечные столбцы цифр электронных досье более чем двух тысяч действующих и бывших сотрудников Спецуправления. Наконец, на мониторе высветились всего четыре фамилии и данные анализа.

Кабрицкий – 02.11.1980

Альмах – 10.02.1972

Горский – 11.11.1963

Рублев – 11.11.1962

Анисимов – 10.01.1975

Элина побледнела. Казалось, это было заметно даже в темноте. Она нервно убрала со лба щекочущие кожу волосы, вдруг помешавшие думать. Значит… Кабрицкий, он же «Кундера», – лейтенант, молодой сотрудник. Ответственный за шифр по спектру операций «Невесты». Его цифры складываются в 10, единица плюс ноль… Ноль усиливает… Горский – начальник отдела дешифровки, в курсе всего. Тоже итоговая десятка. Рублев… толстый увалень! Сплошные единицы, но в итоге по году – пятерка. А покойник Анисимов, которого на куски разорвало взрывом близ аэропорта, – четверка. Тоже ничего хорошего.

Альмах с глухим стоном стиснула пальцами виски. Да, может, это впустую. Но она прекрасно понимает: обычными способами им не вычислить того, кто передает информацию противнику, кто изо дня в день разрушает все их комбинации. Все бесполезно. Можно надеяться только на чудо.

– Элина Глебовна, – тихо пробормотала Женечка. – А кого мы ищем?

– Крысу, – Альмах ответила глухо, почти не раскрывая рта. – Крысу, Женя, которая… Проверь по частоте проявлений. Первую тройку!

Экран снова пошел рябью – эта программа всегда дает такой эффект, его даже называют «круги по воде». Дрожит и плавает строка поиска. В пруд кинули камень, и сейчас он явит что-то страшное…

Альмах – 456 единиц, 233 двойки.

Рублев – 330 единиц, 121 двойка.

Горский – 504 единицы, 89 двоек.

Осталось трое. Это логично. Равнодушная машина за несколько секунд перебрала сотни тысяч данных из личных файлов-досье, хранящихся в ее магнитных мозгах: даты рождений и номера роддомов, время переходов в другую школу и дату первого поцелуя, первую ветрянку и среднюю продолжительность оргазма, объем груди, рост, вес и ширину переносицы, номера дипломов, удостоверений, билетов в кино, автомобилей и сумм уплаченных алиментов. Единицы и двойки. Суммы шести– и восьмизначных цифр. Это было не под силу сделать ни одному их специалисту. А напоминало… напоминало детскую игру в «счастливый билетик» в автобусе. Элина вдруг ощутила во рту привкус жеваной бумаги. Сколько они тогда с подругами съели этих билетиков, искренне веря, что только им, озорным хохотушкам, попался заветный, и не зная, что в каждой тысяче этих бледных квадратиков обязательно есть даже не один, а целых 333 счастливых билета.