– Успокойся, Дар, не стоит тратить на него ярость. Пускай этот несчастный хоть немного поест. Садись, чудо, только на тот дальний стул, а то воняет от тебя кошмарно. Садись и ешь, пока дают. И параллельно отвечай на вопросы. Усёк требование?

– Усёк, – кивнул тот, и, быстро поднявшись, уселся за стол и принялся руками хватать куски мяса, буквально заталкивая их в рот.

– Ты его там на святом духе держал, что ль? – усмехнулся Бульвар.

– На духе уж точно, но только не святом, – ответил Даратас, кривясь от источаемой пленником вони. Усевшись на стул, он отодвинулся подальше от стола – в таком благовонии у всех пропал аппетит. – Забыли его просто. Не до него было – война. Кельвин хотел его к тераграотдать, да позабыл, – при этих словах Алесей вздрогнул, но от еды не оторвался.

– Палачи у нас хорошие найдутся. – многозначительно молвил Бульвар, пробуравив Алексея стальным взором. – Итак, несчастик, нам нужно знать как можно больше о делах Ордена. Какая информация есть у тебя? – задал вопрос Бульвар.

– Не самая свежая, – ответил Алексей, смачно чавкая. – Как только я не ответил по трансферансу (спасибо заботливым стражам), мне обрубили канал информации. Поэтому неделю с лишним я не имею новостей.

– Думаю, Рим не за один день строился. – вырвалось у Бульвара.

– Что строилось не за один день? – изумился тёмный.

– Неважно, – махнул рукой Даратас. – Для тебя это – терра инкогнита. Ну? Что ты знаешь реально важного?

– Да что может знать этот жалкий червяк? – вмешалась вдруг Дариана. – Посмотрите на него! Он же ничтожество! – её глаза нехорошо блестели, когда она метала гневные взоры на изголодавшегося пленника. Даратас не обратил внимания, он тоже не питал симпатии к приспешнику Ордена.

– Знаю побольше тебя! – огрызнулся Алексей, дожёвывая кусок мяса. – Последние три года нас активно готовили к массовым зачисткам: обучали руководству младшим составом, организации публичных казней, закаляли душу от жалости и милосердия. Соответственно работала пропаганда: всё чаще и чаще стали звучать пророчества о скором наступлении Тьмы.

Ольвен фыркнул и отвернулся. Можно представить, что творилось внутри религиозного эльфа, который, в отличие от брата, был соткан из веры и традиций своего народа. Темные и культовцы для эльфов были сродни бешеным тварям, которых надо уничтожать в любое время и при любых обстоятельствах.

– Ну а самым главным пророчеством, о котором говорили Отцы, – продолжал Алексей, игнорируя тяжёлую и гнетущую атмосферу вокруг себя, – являлась Легенда о Слезах Феникса и связанных с ним видением Темной Пифии – о некоем « Фарг’Наре«.