* * *

Какое-то время он смотрел на дешевую юбку из шерсти, зеленую и мятую, лежащую на полу, — поднять глаза он просто не решался. Наконец, он осмелился…

Впечатление было столь яркое, что юношу словно ударили под дых. Он замер с приоткрытым ртом, не в силах не шевелиться, ни дышать, — нагую девушку он видел первый раз в жизни, а от одной мысли, что она любит его, голова и вовсе шла кругом.

Анмай, — восхищенно, испуганно, дико, — смотрел на её высокую тугую грудь, крепкую, полную чувственной силы, на дерзко торчавшие крупноватые темные соски. Впалый, в призрачном рисунке гибких мышц, гладкий живот девушки подчеркивал литую стройность её стана. Широкие бедра, словно отлитые из блестящей коричневой стали, вызывающе круто сбегали к узкой талии. Их тугие изгибы привлекали юношу своей невыразимой правильностью, — столь безупречно совершенной, что перехватило дух. Спутанные крупными кольцами, тяжелые черные волосы Хьютай плащом ложились на плавные изгибы сильных плеч, прикрывая всю спину. Короткий, ровный нос, длинные глаза, твердо очерченный чувственный рот, высокие скулы её внимательного лица были невыносимо прекрасны, — Анмай не мог отвести от неё глаз, едва дыша от мучительного влечения. Хьютай искоса посматривала на него, — томно, нетерпеливо, призывно, — а он словно падал куда-то, понимая, что будет любить красивейшую из женщин. Это, почему-то, пугало его: он слишком мало знал о любви, и вовсе не был уверен, что достоин такой красавицы. С ужасом ощутив свою естественную на такое зрелище реакцию, он покраснел до самых пяток, мечтая провалиться на месте, но Хьютай не заметила, казалось, его возбуждения. Она рывком повернулась на пальцах левой ноги. Её волосы рассыпались по великолепным плечам, дразняще касаясь дерзких изгибов бедер, отливавших таинственным природным серебром.

— А теперь ты. Не обязательно делать это, как я. Ты всё же парень.

Голова юноши закружилась, в глазах поплыло, — он потерял последнее ощущение реальности, страх, стыд, любопытство и желание наполнили его с такой силой, что он, казалось, вот-вот потеряет сознание.

— Но я не… — горло перехватило, как веревкой.

Она улыбнулась, положив легкие ладони на его грудь.

— Я знаю, что ты красивый… весь. Я не буду смеяться…

Анмай растерялся… и тут же разозлился на себя. Он понимал, что Хьютай просто дразнит его, — но привычная мальчишеская решимость уже не давала ему отступить.

Уже чувствуя, что всё это происходит в каком-то неприличном сне, по одной подогнув ноги, он сбросил легкие сандалии, встав босиком на прохладный гладкий пол, вновь искоса глянул на Хьютай, — и смущенно опустил глаза, расстегивая рубаху. Никакого возбуждения он уже не чувствовал, — лишь смущение. Он никак не мог поверить, что и впрямь решил раздеться перед ней.