Шранки… Орудия древней войны, наводящие порядок в пустом мире.

Уже доносился их запах. Уже можно было различить окровавленные куски плоти, которые шранки отрезали для своих утех. Глаза путников широко раскрылись от невыразимого ужаса. С тех пор как их предки в последний раз сталкивались с людьми, минуло много веков, но факт их существования впечатался в плоть и кровь. Болезненное наслаждение их криками. Тепло их крови. Завидное великолепие их борьбы.

Они бежали, как стая волков, при этом суетясь, подобно паукам. Они бежали за истинами, которых не ведали. Бежали в предвкушении насилия…

Бежали, чтобы внезапно застопориться в изумлении, когда из зарослей кустов и травы появился человек.

Женщина.

Озадаченные, они перешли на шаг, приблизились к ней широкой дугой. Ветер гладил ее тело, ерошил волосы и лохмотья, донося до них крепкий аромат ее тела.

Запах человека, гнили, фекалий и… чего-то еще…

Чего-то волнующего и заманчивого.

Они стеной окружили ее, пошатываясь и что-то хрипло выкрикивая, одни угрожающе потрясали примитивным оружием, другие опасливо бормотали, предчувствуя недоброе. Их предводитель вышел вперед, волоча по пыльному торфу свои длинные кинжалы. Он остановился перед ней, почти такой же высокой. Мухи с жужжанием вились над его истлевшим кожаным облачением.

– Кто ты? – рявкнул он.

– Дитя того же отца, – ответствовала она.

Предводитель топнул ногой. Заскрежетал зубами, злобно оскалившись.

– Отца… отца! На земле у нас не осталось отцов!

Она по-матерински снисходительно улыбнулась.

– Но у тебя-то он есть. А другие отказываются это признать.

– Смерть! Смерть тебе! Смерть всем несогласным!

– И все же ты не так сильно жаждешь меня…

– Не так…

– Потому что мы дети одного отца.

– Смерть! – вскричал предводитель. – Смерть!