– Акка… – прошептала она в темноте, – что-то не так.

– Много чего не так, – откликнулся он отрывисто, в глазах была заметна тревога.

Мимара поняла, что он готов защищаться.

– Мне случалось быть пьяницей, – пробормотал он, обращаясь не к ней, а в пространство. – Долго мак не выпускал меня из своих когтей… – Глаза его на миг прояснились. – Бремя, которое несут адепты школы Завета… многие из нас ищут примитивных развлечений.

И вот теперь он сражается с останками Ку’жары Синмоя.

Испытываемый ею страх обладает некоторой новизной, так долго чувства ускользали от нее при малейшем отвлечении. Она пытается сохранить его, но слишком утомлена. Мимара соскальзывает в беспокойный сон.

Ей снится Кил-Ауджас, белые толпы, несущиеся в темноте. Ей снится, что она бежит среди них, среди шранков, гоня собственную фигурку все глубже и глубже.

Ее будит чей-то крик, ворчание и звуки борьбы.

Она моргает, втягивая утренний воздух. Звуки раздаются совсем близко.

Рассвет намечает горизонт темного мира. Над чародеем склонились две фигуры… Капитан и Клирик.

Что они делают?

Чародей брыкается изо всех сил.

– Что вы делаете? – спрашивает она спросонья. Никто не отвечает. Чародей продолжает давиться, дергаться и биться, как рыба, выброшенная на берег.

– Что вы делаете? – уже кричит она.

Никто по-прежнему не отвечает, поэтому она вскакивает и кидается на склоненную спину нечеловека. Он сбрасывает ее на землю.

– Держите ее! – рявкает Капитан сгрудившимся рядом теням.

Мозолистые руки охватывают ее запястья: Галиан подобрался сзади.

– Тихо, тихо, пташка! – кряхтит он, оттаскивая ее в сторону. Он заводит ей руки за спину, бросает на колени. У нее вырывается гневный крик:

– Нет! Неееет!

Ей видны лишь брыкающиеся ноги колдуна. Из темноты доносится грубый хохот – Сарл. Чья-то рука прижимает ее лицом к земле, к жестким стеблям. Другая хватается за пояс штанов. Ясно, что должно последовать.