Время от времени старый маг смотрит на нее. Странный взгляд, который одновременно безнадежен и ободряет. Они всегда глубоко понимали друг друга, глубже бывает только глина под слоями почвы. Они оба были сломаны об колено Судьбы, и, как бы их жизни и катастрофы ни отличались, их сердца бились очень похоже.

Сохраняй спокойствие, девушка, говорили его глаза. И что бы со мной ни произошло, попробуй выжить…

Каждый раз его вид заставляет ее вспоминать о бритве, спрятанной в поясе.

Голос Акхеймиона она слышит теперь, только когда он в кляпе. Вечером первого дня он зарычал на Капитана через пропитанную слюной тряпку с такой яростью, что тот даже остановился. Его ноздри раздувались. Глаза безумно пылали. Кричал он до тошноты.

Капитан, как всегда, остался невозмутим, просто смотрел и ждал, пока уляжется приступ гнева чародея. А потом ладонью сбил его наземь.

Мимара замечает, как Галиан и Поквас обменялись ухмылками.

Так каждый вечер Акхеймиона заставляют принять кирри.

Она принимает свою долю без сопротивления.

Колл сидит в стороне, наблюдая за ними неподвижными глазами; она не помнит, когда последний раз слышала его голос. Говорит ли он вообще по-шейски?

Ущербы кажутся уже почти нереальными.

Она надеется, что Сома еще следует за ними – шпион-оборотень ее спас! – но уточнить невозможно, Капитан даже нужду ее заставляет справлять у всех на виду.

Остальные скальперы, а особенно Галиан с Поквасом, старательно ее не замечают. Они дали выход своему вожделению, полагая, что ее защищал только маг. Теперь, когда их намерения открылись, они ведут себя как честные воры, несправедливо обиженные. Сидят и молча едят. Кроме изредка бросаемых скрытных взглядов в ее сторону, они смотрят только на свои руки и в даль. Язва бунтарства, которая развивалась со времен Кил-Ауджаса, переросла в гангрену. Экспедиция теперь больше похожа на сборище воинственных племен, чем на отряд, объединенный общей целью.

Не по своей воле она попала в одно племя с Капитаном и Клириком.

Первые несколько ночей она лежала без сна, в большей степени размышляя над возможностями, чем над действиями, которые можно предпринять. Тело ее донимают самые разные ощущения: жесткая земля, колкая трава, щекотка от блох, ползающих по голове. Она замечает Белку, которая высовывается из узла Капитана. Под его рубахой она ощущает обе хоры, свою и Капитана – маленькие близнецы, средоточие забвения. Она примечает, как он спит, но каждый раз разочаровывается. Спит он всегда на боку, подложив под голову руку. Но каждый раз, когда ей казалось, что он уже в объятиях Оросис, он поднимал голову и лежал выпрямившись, будто вслушиваясь в темноту. Однажды она даже поползла к нему, охваченная лихорадочными мыслями. «Схватить свой меч! Схватить! Перерезать ему горло!» Но тут его рука легла на пояс, и Мимара замерла, потому что затем пальцы Капитана опускаются на нечищеную рукоять его меча.