«Высшим надо есть низших, – вспомнил Комиссар. – Высшие всегда едят низших. Так должно быть…»

Изображение на мониторах зарябило. Нет… кажется, дело тут было вовсе не в неполадках техники, отчего-то ясно понял Комиссар. Рябь шла не по экрану. Это что-то происходило с тканью реальности, там, наверху…

Потом наблюдаемая панорама вдруг смазалась, превратившись в разноцветное мельтешащее само в себе пятно. Секунда – и картинка вновь обрела четкость… И опять по экрану запрыгали одна за другой ломаные полосы искажений.

И опять картинка стала чистой…

И вдруг на неуловимо короткий миг сквозь копошение зверья вокруг глыбистой громады пастуха, сквозь черное небо, подкрашенное вьющимися вверх струями красного дыма, проступил иной пейзаж, еще более фантасмагоричный, настолько ненормальный, что ничего подобного Комиссар не видел и не мог увидеть в пределах своего мира.

За его спиной гортанно вскрикнул Спиридон. Пробормотал что-то сквозь бульканье замерший с бутылкой в руках полковник Коробочка.

Комиссар мгновенно покрылся испариной. Странно, но он тут же забыл все подробности своего видения. В памяти его остался только сплошной чернильный океан тьмы, без берегов, без дна и без верха. И ослепительные, точно сотканные из белых молний вихри, беспорядочно блуждающие в этом океане.

– Это что такое… показалось? – сдавленно проговорил Спиридон.

– Ад, – пьяно хихикнул полковник Коробочка.

Глава 4

Глава 4

Я устоял на ногах. Пару шагов только пробежал и остановился, поймав равновесие, что далось мне не так-то легко – за спиной у меня висел тяжелый рюкзак.

Холод тут же охватил меня, вцепился в лицо, в не защищенные одеждой руки. Я непроизвольно обнял себя за плечи. Невесомые хлопья черной копоти, появляясь из ниоткуда, осыпали все вокруг меня, легко касались лица, пачкали счастливую мою футболку.

Несколько секунд я только и занят был тем, что унимал головокружение, убеждая свое сознание: я именно там, где и нахожусь на самом деле. На опушке зимнего леса, в морозном утреннем беззвучии.

К путешествию по Тропе духов трудно привыкнуть. Раз – ты в тесной и душной комнате, где толпится, озабоченно переговариваясь, народ и от дыма не видно потолка… Два – и стены расступаются, тебя ослепляет свет, хлещет наотмашь морозный воздух. От бритвенной резкости этого контраста голова может лопнуть…

Они заметили меня раньше, чем я их увидел.

Они стояли в нескольких шагах от меня, стояли обнявшись. Вернее, Макс крепко держал Ветку, а она цеплялась за него, видно, приходя еще в себя от молниеносности пространственного перехода…