Что они вообще могут требовать?

Машины сворачивают в проулок. Здесь намного опаснее – возможности для маневра нет никакой, с крыш с ними можно покончить несколькими гранатами. Когда он начинал в Ираке – о том, что на патруль собираются напасть, они узнавали очень просто. Если по крышам бегут люди, значит, впереди беда…

Он вспомнил своего первого сержанта… Нед Перкинсон – его «Лендровер» потом подорвался на фугасе, он ушел из армии, поступил в полицию – потом ушел и оттуда. В конце концов его тело обнаружили в Темзе с ножевыми ранениями, дело так и не было раскрыто. Однажды Гиллиган, этот пай-мальчик из Лондона, после очередного патрулирования, стаскивая с себя пропыленный и пропотевший Оспри, задал вопрос: «Сэр, а когда это кончится?» Сержант сплюнул и сказал: «Хрен, сынок, это никогда не кончится, это будет распространяться».

Этот разговор стал стартовой точкой его решения отправиться в Северный Уэльс и попробовать пройти отбор в Полк. Просто потому, что он видел – это и в самом деле распространялось, и кто-то должен был это остановить.

– Уходим направо. На дороге чисто.

– Понял тебя, направо…

Машины снова сворачивают.

Эта улица тише той, по крайней мере она не торговая. Сплошная линия высоких бетонных, кирпичных, глиняных заборов – можно закрыть глаза и подумать, что ты в Кабуле, но в Кабуле нет столько высотных зданий, его застраивали не русские – это русские с их вечной тягой к коллективизму строят один большой общий дом вместо нескольких небольших. Странно… у русских громадная страна, первая в мире по территории, но они все время жмутся друг к другу, в то время как у англичан всего лишь маленький остров, но у них даже в многоквартирных домах делается большая галерея и в каждой квартире – отдельный вход, англичане не могут без приватности. Странные мы все-таки люди. Что англичане, что русские. Очень странные.

Не вписывающиеся в стандартизированный мир.

У забора стоит машина… сначала изрешеченная, потом пожранная огнем и изоржавевшая. Никто ее не убирает. Всем плевать. Плевать и на то, что они живут как в девятнадцатом веке, хотя на дворе двадцать первый.

– Англичанин? Дальше куда?

– Сейчас…

Они сошли с маршрута. Надо свериться с навигатором.

И слушать песню…