Закрапал дождь. Пассажир поднял кожаный колясочный верх на спицах.

Впереди у него была жаркая Ассамея, затворничество, а в сюртучной пазухе – «клемансина» с несколькими каплями женской крови.

Катарина Эске теперь всегда находилась рядом.