Этим ветром его чуть не снесло из галереи обратно в кабинет, но воздушный поток отбросил назад и Хедрика.

Тот выглядел решительно. Он быстро порылся в карманах, выудил оттуда какой-то небольшой предмет и наставил его на Грейди.

– Черт! – Джон оттолкнулся от стены и поплыл через коридор как раз в тот миг, когда взрыв разнес на куски деревянные стенные панели. Ученый покатился кувырком и сильно обо что-то ударился.

Почувствовав под руками ковер, он сориентировался и посмотрел вверх. Сквозь сгустившуюся завесу мусора и дыма, а теперь еще и огня Джон увидел болтавшегося вверх ногами директора, боровшегося с каким-то увесистым агрегатом.

– Хедрик!

Тот снова прицелился, но, подняв взгляд, утратил контроль над собственным вращением, и его выстрел не достиг цели. Когда следующий взрыв разнес вдребезги несколько выставочных стендов, Грейди успел нырнуть вниз. В воздухе летали тысячи пылающих осколков, которые обжигали его, когда Джон пытался отогнать их от себя. Ветер раздувал пламя еще сильнее.

Потом раздался новый громовой треск, словно раскололась сама Земля. Он был таким громким, что на миг заглушил завывания ветра. Все здание оглушительно заскрипело.

* * *

Коттон просматривал голограммы здания БТК. Бета-Тау предоставил ему свой доступ к следящей пыли, нанесенной на внешние стены монолита, и теперь перед Ричардом висела трехмерная проекция центра Детройта – с умопомрачительным видом на штаб-квартиру Бюро и сотни метров окружающей местности по всем направлениям. Вырванные из земли пяти– и десятиэтажные дома вокруг распадались на части, падая вверх, – в том числе и взорвавшийся изнутри окружной суд, когда сквозь него взметнулись в небо земля и бетон фундамента.

Но сама штаб-квартира БТК не развалилась. Сорок этажей черных плит по-прежнему вырастали из земли, здание становилось лишь солиднее и массивнее на фоне пожаров вокруг. Асфальт взрывался и взлетал, а из земли этаж за этажом появлялись наностержневые стены.

Все вокруг грохотало.

Коттон сказал сам себе:

– Мы же снимаем все это, верно?

* * *

За много миль от эпицентра люди выходили из домов, в ужасе и потрясении глядя на выросший в предрассветном небе Детройта монолит. Вздрагивая от толчков земли под ногами, они поднимали смартфоны и снимали темный шип, который все еще продолжал расти. Даже став выше всех зданий, которые они когда-либо видели, он все рос – сто этажей, сто двадцать – и не останавливался, окруженный нимбом мусора, который засверкал, когда осколки стекла отразили лучи восходящего солнце. Дым и мусор вокруг темной башни напоминали грозовые тучи над горной вершиной, ветра разносили на тысячи футов во все стороны, а она все поднималась.