– Да здесь одни те, кого на продажу везти дороже встанет, – проговорил воин, здоровый гетландец с кособокой челюстью, толкая на колени старика в конце ряда.

– Ну и что с ними делать? – добавил другой.

Колючка равнодушно бросила:

– Пожалуй, убьем их.

Одна из женщин сквозь всхлипы начала бормотать молитву, и кто-то заткнул ее оплеухой.

Сейчас, на его глазах, воплощалась мечта. Ограбить до нитки громадный город. Рыскать, как вожак диких псов, по улицам богачей, где в мирное время отыскал бы только издевки. Властвовать безраздельно – ведь у тебя есть меч, и в тебе хватит дряни, чтобы запросто пустить его в ход.

Глаза Рэйта наполнились влагой. То ли от дыма. То ли он плачет. Он думал о той, сожженной усадьбе, и его сплющивало, заваливало, как брата, с трудом удавалось вдохнуть. Похоже, все достойное спасения в нем погибло вместе с Рэкки или осталось далеко позади вместе со Скарой.

Он нащупал ремешок шлема и стянул его, а потом отбросил. Смотрел, как, пустотело цокнув, шлем перекатывается на бок. Прокорябал ногтями примятые им волосы, ничего при этом не чувствуя.

Рэйт опять покосился на горожан, стоящих посреди улицы на коленях. Заметил, как один мальчишка стиснул кулак, зачерпнув горсть уличной грязи из сточной канавы. Заметил, как на носу одной женщины болталась слеза. Услышал, как горло старика с краю с каждым выдохом душит страх.

Заскрипели сапоги Колючки – она направилась как раз к этому старику.

Она не спешила. Может, набиралась храбрости. Может, продлевала удовольствие. Позволила топорищу скользнуть в кулаке, прежде чем ухватиться за отшлифованную ладонью рукоять.

Старик вздрогнул, когда шаги замерли у него за спиной. Она подвигала подошвами, упираясь потверже, точно дровосек перед колодой для колки.

Встряхнула плечами, прочистила горло. Повернула голову и сплюнула.

Подняла топор.

И Рэйт, наконец, выпустил из легких дыхание, содрогаясь от сиплого вздоха. И шагнул вперед, между стариком и Колючкой. И встал, глядя ей в лицо.

И не произнес ни слова. Даже не знал, сумеет ли выдавить хоть одно – так расцарапано было горло, так тяжело ухало сердце. Просто стоял, и все.

Тишина.

Воин со скошенной челюстью потянулся к нему:

– Сдвинь свою задницу, дурило, пока я…

Не отрывая взгляда от Рэйта, Колючка пошевелила длинным пальцем: