Брук принял у него кусочек теплого пластика.

— Что мне с ним делать?

— Нажимаешь кнопку — он пищит, если указываешь куда нужно. На сборном пункте вставишь его в считыватель. — Санитар сунул в рот сигарету и поджег ее маленькой электрической зажигалкой, сделанной в виде жучка-сувенира. — Тут недалеко, — добавил он, выдохнув дым. — Вообще-то тебя должны встретить, но местная братия вечно опаздывает. А мы ждать не можем. Вызов на вызове, мать его.

Из недр машины осторожно извлекли носилки с серым свертком.

— А Глазер разве не со мной? — спросил Брук.

— Этого сразу в операционную, — ответил санитар. Он кивнул в сторону приближающейся машины с маячком на крыше. — Вон, уже едут.

Каким-то чудом почувствовав, что говорят о нем, Глазер неразборчиво забормотал сквозь торчащие изо рта трубки.

Брук вопросительно посмотрел на санитара.

— Бредит, — пояснил медик. — Ему сейчас море по колено.

«Бедный святоша», — с жалостью подумал Брук. Он закинул лямку на плечо. Подбросил тюк, чтобы тот лежал поудобнее.

— Ну, пока, Длинный! — тихо сказал он. — Береги себя.

— Топай по белой полосе! — напутствовал его медик. — А не то попадешь под винт.

— Ладно, — сказал Брук. — Спасибо, что подбросили.

В последний раз оглянувшись на Глазера, он пошел прочь от воздушной машины, чьи лопасти продолжали медленно вращаться, словно две стальные мельницы.

Авиабаза жила своей таинственной, непонятной жизнью. От ангаров отъезжали заправщики, двое техников о чем-то спорили под брюхом штурмовика с разобранным двигателем, тупоносый беспилотник осторожно заруливал на стоянку. Над бетоном витали волнующие, незнакомые запахи.

Миновав очередную воздушную машину с зачехленными двигателями, Брук увидел, как неуклюжий транспортный коптер на стоянке готовится к взлету. Свистя турбинами, машина неспешно раскручивала массивные винты. С ее скошенных назад пилонов, напоминавших короткие крылья, свешивались гроздья ракет. Из желтого аэродромного фургона к коптеру тянулись толстые шланги.

Они змеились по пандусу и исчезали в светящейся красным пещере грузового отсека с раскрытыми, словно перезрелый бобовый стручок, створками.

Брук остановился и пригляделся к машине внимательнее. Приметил пулевые щербины на пятнистой броне. Разглядел несколько внушительных заплат на брюхе. Добротный агрегат, решил он. Таскает грузы, но при случае может дать и огоньку. И прилетел наверняка издалека. Никто не станет возить добро на таких штуках ближе, чем за пару сотен километров.

Двигатели транспортника грохотали все сильнее. И тогда Брук решился. Пока его сопровождали люди в форме, он не думал о бегстве и даже пытался представить, на что может быть похоже лечение в армейском госпитале. Он даже надеялся, что сможет выбраться в увольнение. Все-таки здесь был город, настоящий, полный соблазнов инопланетный город, один из тех, что Брук страстно мечтал повидать. Но внезапно он остался наедине с собой и мысли о рапорте Твида тут же напомнили о себе, словно застарелая боль, лишь на время заглушенная действием лекарств. Этот рапорт был как затаившаяся во тьме тварь, которая только и ждет, чтобы вонзить в тебя ядовитые челюсти.