Но я снова не получил этой возможности. Как только мои веки сомкнулись, кто-то в моей голове дал мне пинок и прокричал: «Айс, ты случаем не оборзел?! А ну вставай! Вставай и дерись!» И это подействовало, но не так, как предполагалось. Находясь еще в прострации и попеременно открывая то левый, то правый глаз, я легко отскочил от пола, как пружина, и без паузы пошел в ответную атаку. Мои удары были гораздо мягче и медленнее, чем у Вошабуты, но оно и понятно, ведь мне столько ударов прилетело. В конечном итоге, это сыграло со мной злую шутку.

Я наносил удар за ударом, но казалось, что Вошабута их не чувствовал, он даже с места не двигался. Но вот между моими ударами возникла пауза, совсем короткая, но достаточная, чтобы ею смог воспользоваться мой чрезвычайно быстрый противник. Я мало, что успел тогда разглядеть, тело по большей части действовало отдельно от меня, но кое-что врезалось в память. Как я потом вспоминал, Вошабута успел подскочить мне под ноги и нанести удар двумя ногами одновременно, отчего меня отбросило прямиком на оборудование, об которое я ударился спиной и свалился на пол. Хвала Зоне, моим чудесным способностям и рефлексам за то, что тело успело сгруппироваться и принять на себя только часть удара, иначе я мог бы больше не задумываться о топтании Зоны. Валяясь без сил на полу черт знает где, я увидел Самогона, который лежал на спине без малейшего движения, только мерно вздымалась при вдохе и опускалась при выдохе грудь. Единственная мысль в тот момент, которая меня согревала, это: «А я дольше тебя продержался, жаль только получил больше – один-один, что еще сказать».

Вновь ко мне подошел Вошабута и, присев, сказал:

– Ты сильный воин, Айс, у тебя есть храбрость, воля, а главное способности, которые помогают тебе идти дальше. Но прости, в отличие от меня ты пока не научился их контролировать в полной мере. – Поднявшись, он развернулся и кому-то прокричал: – Унесите этих двоих в камеру, только туда и никуда более. А их вещи – на склад. Выполнять.

Послышался приближающийся топот сапог, и про себя я подумал: «Ну вот и все, закончился мой рейд, а вмести с ним и миссия. Но мне сейчас важно знать, что Грецов, его люди и моя пятерка «детишек» не валяются рядом со мной, что они смогли выбраться и убраться отсюда подальше». Да, я такой, в последний момент могу подумать о практически незнакомых мне людях, а о Юле даже не вспомнил – прости меня, любимая. Я ни о чем не жалел, кроме одного: мы так и не выпили с Самогоном, хех. А он все лежал, даже когда к нему подошел дозоровец и схватил его. Самогона не стали нести на руках, а просто потащили по полу, поэтому голова невольно дернулась, и я увидел его лицо. Сначала мне показалось, что он впал в отчаяние, но он… считал?! Неужели у него есть план?!