Шах и мат! Переносить бой на территорию противника было явно плохой затеей.

Когда вновь налетели вороны и из их мельтешения возникла фигура воительницы, Артём лишь досадливо поморщился. Он хорошо дрался, но противник оказался слишком хорош. Глупо было на что-то надеяться. В этой пьесе ему отвели роль статиста.

Впрочем химера отчего-то не торопилась с ним разделаться. Встала неподалёку, опёрлась на алебарду и принялась разглядывать, точно диковинного зверя. Складывалось впечатление, что Страж не знала, как поступить, какое решение принять. И эти её колебания дико бесили Артёма.

Хочешь добить – добей, но зачем жилы-то тянуть?!

Ступор женщины-птицы прошёл, когда Лазовский сорвался и принялся осыпать её ругательствами. Дамочка встрепенулась, щёлкнула клювом и с чувством двинула его поддых древком алебарды. Артёму моментально стало не до скандалов.

Пока он пытался справиться с болью, химера затеяла нечто странное. Зачем-то чиркнула себя клинком по запястью, подставила кубок под хлынувшую кровь, а как посудина наполнилась, с мрачной торжественностью повернулась к Артёму.

– Даже не думай, дура! – процедил он, безуспешно пытаясь освободиться. – Чего бы ты там ни задумала, башка вроде твоей мне не нужна!

Стоит ли говорить, что Страж отнеслась к его ругани с поистине аристократическим пренебрежением? Наступила коленом на грудь, зажала пальцами нос, и когда он начал задыхаться, одним махом влила ему в рот содержимое кубка. Как Лазовский ни боролся, он всё-таки сделал несколько глотков, и мерзкая гадость огнём прокатилась по пищеводу. Перед внутренним взором в тот же миг возникло изображение бешено вращающегося лабиринта, а голову стиснули тиски адской боли.

И реальность изменилась. Исчезла та воля, что подменила собой закон в этом крошечном кусочке Изнанки. Начали таять точно сухой лёд стены монастыря, задрожали под ногами плиты, а в воздухе появилось знакомое ощущение свободной энергии. Отражение древнего мира стремительно разрушалось. Дольше всех продержалась химера. Она до последнего стояла над Артёмом, пощёлкивая клювом, пока вдруг не взорвалась облаком вороньих перьев, послав напоследок неожиданно чёткую и ясную мысль: «Прощай, собрат!»

Затем Лазовского с неудержимой силой потянуло обратно в тело.

…Чтобы окунуть в атмосферу суеты, шума, гама и чего-то сильно смахивающего на панику. Словно произошедшее в мире снов нашло своё продолжение в реальности.

– Что у вас происходит? – проскрипел Артём, поражаясь тому, насколько слабо звучит его голос. Вояж в Изнанку серьёзно его ослабил.