– У тебя в башку джипиэс вделан, что ли? – усмехнулся Падла и закашлялся. Он отдышался, но еще сипел и часто сплевывал отходящую мокроту.

– А чего так далеко? – удивился Сержант.

Долг изучил карту.

– Так и надо, – сказал он севшим от долгого бега голосом. – Если мы подойдем ближе, нас могут обнаружить.

Отряд остановился в леске на пригорке, где между высокими старыми березами росли молодые елочки. Кое-где стояли одинокие осины, последние желтые листья на ветках мелко дрожали.

С трудом подняв голову, Ботаник осмотрелся мутными глазами.

– Уже можно спать? – слабо спросил он.

– Можно, – хмыкнул Цыган. – Прибежали.

Лаборант уронил голову на руки и затих. Падла ухмыльнулся:

– Эк мальца разморило, а?

– Сначала надо осмотреться и выбрать подходящее место, – возразил Долг. – Кто готов пойти на разведку?

Цыган с Падлой переглянулись и рассмеялись. Неодобрительно покосившись на весельчаков, Сержант поднялся, отряхнул штаны от налипших сухих листьев.

– Чего гжете, кони? – сказал он, прищурившись. – Командиг-то прав. Не хватало еще, чтобы нас во сне пгигезал патгуль какой-нибудь.

Монолитовец скрестил руки на груди, повернулся к сталкерам спиной и начал внимательно осматривать окрестности. Солнце поднялось выше, осветило ельник, в котором остановился отряд, но почти сразу набежали облака, и все вокруг посерело, стало мрачным, как всегда в Зоне. Словно сама земля потемнела, воздух помутнел, видимость упала, тени от деревьев, протянувшиеся по земле, стали чернее и глубже – как будто Зону накрыли невидимым колпаком из толстого стекла.

– По мне, так здесь место вполне зае… подходит, короче, – обводя лесок рукой, заявил Падла. – Мы на горке, ельник молодой, густой, нас ни хрена не видно снаружи, чё еще надо?

Долг колебался недолго.

– Хорошо, остаемся здесь, – скомандовал он. – Отряд, встать лагерем!

– Встали уже, встали, – проворчал Падла, усаживаясь по-турецки там, где стоял. – Еще бы пожрать…

Цыган толкнул Ботаника:

– Вова, укройся, а то простудишься! Октябрь на дворе, земля холодная. Эй! – Он потряс лаборанта за плечо, тот не отзывался. Цыган толкнул Ботаника, переворачивая. Покрасневшие веки у парня были сомкнуты, в тонкую щель между ними виднелась полоска желтоватого белка, из приоткрытого рта вырывался тихий храп.