Интересно, а что о нем думает Савенков? Злится? Обижается? Ха, наивный! После того, что случилось на Земле, ни его машина, ни робот его дружка Смоллетта никогда не встанут у него за спиной. Или рядом с ним. Стиллман еще хотел жить. А эта отмороженная по самые яйца парочка вполне могла откорректировать его срок жизни в сторону критического уменьшения. Какими бы козлами и отморозками ни были покойные «два Р», судить их должен был командир и никто больше. Он мог их выкинуть в космос, мог расстрелять, мог отобрать машины и выкинуть вон на ближайшей планете… Но только командир. Чем бы там ни руководствовались эти два новичка, но то, что они совершили, называется предательством. Так что пусть там, внизу, крутится. Кроме того, его шесть лазеров – тоже аргумент весомый, какой-нибудь прорвавшийся шустрик его оценит.

Самым опасным на данную секунду считался, пожалуй, «Громовержец». Толстая броня и куча оружия делали его опасным противником на любой дистанции, а в ближнем бою он становился вообще «машиной смерти». Правда, перегревался быстро и охотно, но перед перегревом снести машину-другую он успеет. Вэнс навел прицел на тушу приближающегося робота и стал трансфокатором приближать перекрестье, надеясь прицелиться точнее. Но когда Стиллман уже собирался открыть огонь, на груди «Громовержца» расцвел огненный цветок. Вражеский робот качнулся. Пробежавшись глазами по датчикам, Вэнс увидел, что стрелял не он, снаряд все еще находился в казеннике его орудия. «Подарок» прилетел откуда-то сзади. Со стороны прохода к тоннелю. А там никого из его команды не было, кроме Смоллетта, вооруженного только лазерами.

Преодолев крутой склон холма, «Стилет» с трудом выбрался на относительно ровную площадку недалеко от вершины. Над гребнем торчала только пушка и часть башни – для стрельбы достаточно, а подставляться под огонь, имея лишь противопульную защиту, несколько неразумно. Башня слегка повела стволом, словно принюхиваясь, и…

… Наводчик орудия истребительной самоходной установки если и мог чем похвастаться, кроме феноменально точной стрельбы, так это прозвищами, которые, правда, имели некоторое однообразие: Робот, Лом, Железный Дровосек, Дуболом, ну и пара свеженьких, полученных после зачисления установки в состав международного контингента, – Клон и Штурмовик (имперский). Несмотря на неоднократные замечания о недопустимости использования в разговоре каких-либо других обращений, кроме уставного обращения «товарищ» и нескольких рапортов командованию, клички продолжали плодиться с невероятной скоростью. Причиной, по мнению самого наводчика, стала вовсе не его внешность – средний рост, среднее телосложение, среднее лицо типа «мечта шпиона». И не крайняя форма занудства. И не способность цитировать любой устав Советской Армии с любого места. Просто ему завидовали, потому что никто, кроме него, не мог на предельной дистанции уложить весь боекомплект в лобовую проекцию Т-72. Причем в движении.