– Ну, не думаю, что ваши отношения с придворным аптекарем можно назвать дружбой.

Теперь Уитли узнала, чей это был голос. Конечно же, Гектора.

– Судя по твоим словам, ты знаешь свое место, Кабан. Признаешь, что я король.

– Я допускаю, что ты можешь называть себя королем Вестланда, Львенок. Но сейчас ты находишься в моем королевстве.

Лукас рассмеялся, а в это время белые закрытые двери за его спиной затряслись от сильных ударов.

– Это ты себя называешь королем, Поросенок? Лорд книжек, господин пыльных пергаментов, вот ты кто, и не более того.

– Ты всегда насмехался над книгами и рукописными свитками Гектора, Лукас, – сказал лорд-кабан, по прежнему не появляясь на виду. – Но тебе и невдомек, какая сила скрыта в этих книгах и свитках. Ты слабак против этой силы, Львенок. Ты жалок.

Теперь настала очередь Гектора рассмеяться, а лорд-лев нахмурился, принялся рычать и щелкать зубами, косясь на лежащие повсюду тени.

– Выходи, негодяй! Ты заплатишь за то, что сделал с моей матерью! – крикнул Лукас.

В ответ снова раздался смех.

– Неужели тебя волнует то, что сталось с той старой ведьмой? Не верю! – Уитли пришла в ужас, услышав эти слова, а Гектор тем временем продолжал: – Ты всегда завидовал Гектору, его блестящему уму. Ты всегда подчеркивал его физическую слабость, зная, что в мудрости тебе его никогда не превзойти. А смерть старой Волчицы, которую я убил, была для тебя всего лишь предлогом, чтобы отправиться в свои безумные поиски.

Уитли взглянула на Гретхен. Обе они были, мягко говоря, ошеломлены словами Гектора. Что за бес в него вселился?

– Чем дольше ты будешь прятаться в тенях, тем мучительнее будет твоя смерть! – проревел Лев. Белые двери вновь затряслись, затрещали, начиная ломаться на куски.

– Я не прячусь в тенях, лорд-лев, – хихикнул магистр. – Тени – мои друзья…

Тут, словно по сигналу, из темноты стали появляться фигуры. Они отделялись от колонн и придвигались навстречу живым, покачивая повисшими у них за спиной крыльями, скребя когтистыми лапами по каменным плитам пола. Фигуры надвигались на стоящего посреди зала Льва с его товарищами – на чудовищных лицах Диких Волков неожиданно отразился ужас. Однако двое оживших лордов-воронов заметили все-таки спрятавшихся в стенной нише девушек и юношу и повернули в их сторону свои головы с горящими голубым огнем глазами.

– Нужно уходить, – сказала Гретхен, опуская руку, чтобы тронуть Трента за плечо. – И немедленно!

Рыцарь Волка резко вскинул голову, едва не откусив при этом леди-лисице пальцы. Гретхен вскрикнула, отпрянула назад, прямо в руки Уитли, а парень с Холодного побережья начал подниматься на ноги. Грудь Трента трещала, расширяясь, на кончиках окровавленных пальцев показались длинные когти, лицо трансформировалось, кожа на нем ходила ходуном, вытягивались вперед челюсти. На перепуганных девушек взглянули два злобных желтых глаза.