Елизавета всхлипнула, Белка замотала головой, замычала, побледневший Игорь покачнулся, но охранник удержал. Аксель вновь поёжился:

– И всё-таки, может, поедем отсюда? Пятнадцать минут – совсем мало.

– Девятьсот секунд – это очень много. Бонапарт за меньшее время в Тулоне принял верное решение и начал карабкаться к трону, Цезарь – наоборот.

Аксель поглядел на гигантские дымящие трубы станции, похожие на буддийские ступы. Пробормотал:

– Слишком близко, не хотелось бы поймать радиационное излучение.

– С кем приходится работать, – вздохнул Рамиль. – Уже объяснял тебе: это не ядерный взрыв, обычная взрывчатка, вскроет реактор и всё. А теперь повторяю: заткнись. У меня важный разговор.

Подошёл к Конраду, оглядел, словно давно не видел.

– Кон-рад. Скажи, кого ты пытаешься обмануть, себя? Думаешь, переставил буквы – изменилась суть? Восемьдесят лет ты бьёшься с самим собой, со своей природой. Зачем? Думаешь, они оценят? – Рамиль дёрнул подбородком, показывая на стоящих за спиной охранников и пленников. – Ни хрена они не оценят, ещё и грязью измажут. Никчемная биомасса, шлак.

– Не надо так про людей.

– Про людей? Эти люди продали меня, шестилетнего мальчишку, в рабство. Надели верёвку на шею… Знаешь, как сдирает детскую кожу грубая верёвка из конопли? И таскали, показывали, как мартышку. Нет, за обезьянку больше денег подают, чем за сопляка, за это мне тоже доставалось, я был плохим активом, неудачным вложением. Люди вырезали мне сердце, люди стреляли мне в лицо и в спину. Ты про себя вспомни, папаша бросил вас подыхать в обречённом городе. Люди!

Рамиль растерял всю легендарную невозмутимость, покраснел, брызгал слюной.

– Люди! Люди рубили тебя топором, душили блокадой, уморили голодом бабушку, снарядным осколком оторвали голову матери.

– Нет, это были не люди.

– А кто?

– Нелюди. Хотя им тоже когда-то надели на шею верёвку, вот они и… Их тоже можно было спасти.

– Слова, слова, пустые слова. Твои глупость и упрямство безграничны. Судьба дала тебе колоссальные возможности, а ты распорядился ими бездарно. Но теперь всё, хватит. Не хочешь сам – я тебе помогу.

Рамиль обернулся к охранникам:

– Поставьте их на колени.

Пленников заставили опуститься, приставили стволы к затылкам.

– Первого убьют выстрелом. Если ты продолжишь упрямиться, вторую будут резать ножом, долго, умело. Так, Отец? Отец любит играть в ножички. А третью…