Белка пинала убегающего охранника, матерно мыча сквозь скотч.
Елизавета ткнула в лицо секретаря наручниками:
– Ключи, живо!
Потёрла запястья, бросилась к Насте. Гладила по золотым волосам, ласково шептала. Девочка теребила уши оранжевого зайца.
Улыбалась.
43. Лучше, чем мы
43. Лучше, чем мы
Дождевые капли деликатно стучали в стекло квартиры на восьмом этаже «корабля», заглядывали внутрь, смущались.
Губы распухли от поцелуев, сладко ныли мышцы, два сигаретных огонька мерцали во тьме, как два маяка, указывающие путь звёздным кораблям; влажная простыня перекрутилась жгутом, потерялась в ногах.
– Ты прости меня. Я ничего не понимал, не видел. Не думал. Столько лет потеряно.
– Наверстаем, – сказала Елизавета. – Вся жизнь впереди. Это ты меня прости.
– Тебя? За что?
Елизавета смущённо рассмеялась:
– Всё так неожиданно, даже ноги не побрила.
– Дурочка. Значит, у тебя никого нет. Или не было в последнее время.
– С такими аналитическими способностями, шеф, вам вместо бабушки Ванги надо.
– Знаешь, я даже благодарен Рамилю. Не удивляйся, правда. Если бы не эта встряска, я бы так и не разглядел, что в моей жизни главное.
Стена окрасилась розовым, солнце поднималось, несмело оглядываясь: уже можно?