Дворник с редкой бородёнкой приволок пылающий медными боками самовар. Приглашал:
– Щай, пожалуйста.
Черноволосая девушка в ситцевом платье вальсировала с черноусым щёголем в гимнастёрке и синих галифе – под музыку, которую слышали только они.
Подъехал грузовик, уставленный мощными колонками, откинул борта; знаменитый рэпер встал за пульт, начал:
Они сказали – нас поздно спасать и поздно лечить. Плевать, ведь наши дети будут лучше, чем мы…Синеглазый мальчик с волосами белыми и мягкими, как тополиный пух, сидел на поребрике, вертел головой, словно не понимал, как сюда попал. Подошла девочка с воронёнком на плече, сказала:
– Чего скучаешь? Пойдём, я тебе тополь покажу, он совсем старый, но крепкий, до неба вырос.
– А меня возьмёте? – спросил скуластый мальчишка в лохмотьях.
– Возьмём, только верёвку с шеи сними.
Город строил баррикады, братался с нацгвардейцами, ел гречу с курой, целовался, скачивал курсовики, отдавал и принимал швартовы, смывал копоть с ангела на Дворцовой.
А над Городом парил планер с белыми бумажными крыльями.
Послесловие
Послесловие
«Зачем их стригут наголо? Не разберёшь, где мальчик, где девочка».
Он старался смотреть поверх стриженых макушек. Лишь бы не видеть эти пустые глаза. Дети глядели внутрь себя. А там, внутри…
Молчание становилось нелепым. Пора было начинать. Сжал кулаки, поднялся.
– Итак, дети… – голос вдруг подвёл, соскользнул в фальцет.
Покраснел. Схватил стакан, застучал зубами о край. Начал снова:
– Итак, дети, я психолог. Я здесь, чтобы помочь вам избавиться от кошмаров и воспоминаний. Есть такой способ – «визуализация страданий». Надо нарисовать то, что вас мучает. Подробно.