— Не всё, — не согласился Семёнов.

Зернов изучающе глянул на него:

— «Шершень»?

Семёнов кивнул.

— Что у нас с экипажем?

— «Десятый» пока сидит на военном аэродроме Владивостока, группа выдержала звуковой бой без потерь. Американцы спешно убрали «Ночное Солнце» из акватории Восточно-Сибирского моря и, по моим данным, меняют группировку сил. Во всяком случае, два их корабля с «Зевсами» отправились к родным берегам, японский и черноморский.

— Это ещё бабушка надвое сказала, — хмыкнул скептически настроенный Дзюба. — Они и в самом деле могут просто менять дислокацию «Зевсов».

— Это говорит о том, что они поняли: мы шутить не собираемся! Группа «морских котиков» потеряла на Камчатке восьмерых бойцов. Подлодка, доставившая их к месту падения «сто седьмого», с трудом ушла от погони к Алеутам. «Ночное Солнце» потерял «Зевс» и едва не затонул. Бомбер «стелс» упал в море, лётчик не спасся. — Семёнов сделал паузу. — Убеждён, американцы испугались! Они знают, что у нас есть генераторы ненамного слабее их «Харпов», а главное — «изделие Д». К тому же группе Пахомова удалось завладеть акустроном, который мы в скором времени разберём на атомы и создадим свои инфразвуковые пушки.

— Но беспилотника типа Х‑37 у нас нет, — сказал Дзюба.

— Если понадобится, мы собьём все три, имеющиеся в наличии у американцев. Пахомов собьёт. Кстати, он предложил новую идею: подвешивать электромагнитные линзы непосредственно над «Харпами», в роли зеркал, отражающих излучение станций. Специалисты идею уже оценили как перспективную.

Зернов покривил губы, словно собираясь привести некий контраргумент, но не сделал этого. Положил тяжёлые руки на стол, оглядел лица ждущих распоряжений начальников управлений. Надо было принимать решение, а оно требовало такой степени ответственности, что хотелось как страус сунуть голову в песок.

— Ваши предложения, товарищи офицеры?

Владивосток, военный аэродром «Новый» 23 октября, раннее утро

Владивосток, военный аэродром «Новый»

23 октября, раннее утро

Афанасий ещё спал, когда раздался звонок айкома.

Организм требовал тишины, адаптация к часовому поясу Владивостока проходила медленно, несмотря на то что они уже находились здесь пятые сутки, вставать не хотелось, даже тянуться за браслетом айкома не хотелось, с таким трудом давалось каждое движение, но он всё же дотянулся:

— Кто?

— Пахомов, подъём, — вонзился в ухо металлический голос начальника Управления. — Объявлен императив «три нуля».

Афанасий проснулся, сел на кровати, протирая кулаком глаза.