Яков Всеволодович мертв!

Я замотал головой, как припадочный.

Этого не может быть! Яков Всеволодович не мог умереть. Не мог!

В голове будто туман. Глаза видят, но разум отказывается понимать.

И тут холодеющая рука учителя крепко хватает меня за запястье. Волосы на всем теле встают дыбом, ужас затмевает рассудок.

— Со мной все кончено, Андрей, — услышал я неестественный голос. Он совсем не походил на голос учителя, но я был уверен, что говорил именно Яков Всеволодович. — Но с тобой — еще нет. Ты должен… — голос стал отдаляться, — …все узнать. — Возник какой-то посторонний шум. Голос стал едва различим. — Мой ларец — все там… Пискун… слово… Пискун…

Голос вконец смолк, ладонь учителя, сжимающая мое запястье, ослабла и упала на землю.

Со мной стало твориться что-то странное. Конечности задергались, мышцы напряглись, как струны. Я отвалился на спину и заревел. Дикая боль расползлась по всему телу, пробралась всюду, куда только смогла.

То инородное, что недавно ожило во мне, снова закопошилось, как червь-паразит, требующий выхода наружу. Меня свернуло в комок. Я зажмурился и стиснул зубы.

Густая тьма стала подбираться к сознанию, порабощая душу. Тьма расплывалась по всему телу, как капля чернил, упавшая в стакан с водой.

Тьма поглощала все мое естество, и, кроме боли, я больше не чувствовал ничего. Но вскоре и боль стала отходить.

Осталась только тьма…

* * *

Тьма — это начало. Тьма — это конец. Тьма — это все.

Все, что когда-либо существовало или будет существовать — есть тьма. Первооснова всего. Это даже не мысль, это знание. Знание настолько глубокое и древнее, что существует само по себе. Мы знаем это, потому что должны знать, потому что сами являемся тьмой. И мы несем это знание по мирам, мы втолковываем его другим существам, тоже сотканным из тьмы, но не понимающим этого и поэтому отвергающим.

Мультивселенная пестрит необозримым множеством миров, и все они слеплены из тьмы. Когда нет ничего, остается только тьма, потому что тьма первородна.

Помимо тьмы есть еще свет. Свет — это оборотная сторона тьмы. Свет всегда чем-то порождается, он не существует сам по себе. Даже миры, которые считаются поистине светлым, и где нет ни малейшего участка тьмы, на самом деле временны. Они не вечны, они зажигаются и потухают.

Вечна лишь тьма. И только тьма.

С этой мыслью мы родились, с этой мыслю мы встретим перерождение.

Я проник в мир, где тьма и свет борются за главенствующее место. Борьба эта настолько долга, что считается здесь извечной. Этим недугом страдает огромное количество миров. Они запутались, они утратили древнее знание. И наш долг напомнить им об этом.