Пули с треском ссекали со стен штукатурку и куски легкого пористого камня, ступеньки снизу и площадку вокруг меня засыпало белым. Я выстрелил еще трижды, но надо беречь патроны, отступил почти ползком, а потом, низко пригибаясь, побежал наверх.

Они стреляли вдогонку, мой мозг холодно отсчитывал выстрелы и вероятность попадания. Пусть и мала, но все равно моей ошибкой было допустить такое, когда можно было бы избегнуть…

Ингрид лежит на лестничной площадке пятого этажа, автомат в боевой готовности, сказала с отвращением:

— Это чем ты вымазался?

— Птички накакали, — буркнул я.

— Геройствуешь, — сказала она с раздражением. — Догеройствуешься.

— За окнами смотри, — ответил я. — Эти ниндзя всюду пролезут!

— Какие тут ниндзя?

— Но здесь же Тунис, — напомнил я.

— Ниндзя в Японии, — просветила она в покровительственной манере и с чувством абсолютнейшего превосходства. — А еще профессор!

— А Тунис разве не, — сказал я, — ладно, я же не в шляпе, мне можно. Отряхни?

Она фыркнула:

— С чего бы? А потом еще и почесать?.. Так ты лучше маскируешься под всякий хлам. А мне важнее доставить тебя взад хотя бы живым, пусть и помятым.

Держа в правой пистолет, я вытащил левой смартфон, нажал на кнопку, послал сигнал вызова.

— Готов, — послышался напряженный голос Левченко.

— Слушай внимательно, — сказал я быстро, — это защищенная линия, никто посторонний не услышит. Мы в доме на улице Бургибы, он здесь единственный пятиэтажный. Нас осаждает большая группа… Нет, не полиция и не войска… Не спеши, окружи и начинайте выбивать аккуратно, не давая уйти… Да, мы продержимся… Говорю же, не волнуйся! Здесь же сама Ингрид. Да, та самая… Спасибо за сочувствие…

Ингрид оглянулась.

— Ты говорил с Левченко?

— Да.

— Уверен, что продержимся? К ним подъехал еще грузовик!.. А там пара гранатометов.