— А теперь, — сказал я, — пару выстрелов и… уходим.

Она дала короткую очередь, я выстрелил из пистолета один раз, чтобы они знали, нас здесь двое, Ингрид по моему знаку начала было отступать, но тут же остановилась, зыркнула на меня зло.

— Ну?

— Да иду я, — сказал я, — иду…

— Иди впереди!

— Капитан, — сказал я с угрозой, — как насчет субординации?

Она молча побежала по длинному коридору на ту сторону дома, где вторая лестница, так называемая черная, когда-то по ней ходили слуги и всякие там зеленщики, мясники и молочники..

Я, высчитывая интервалы, посылал сигналы магнитным минам. За нашими спинами раздался грохот, треск, донеслись крики, стены затряслись, на головы посыпалась штукатурка.

— Пошли вниз, — велел я, — но береги патроны. Там их не меньше десятка… и что-то все такие толстые… неужели в бронежилетах?

Она не ответила, взгляд, как боевой лазер, перепрыгивает с одной мишени на другую. Я выстрелил трижды, один внизу на лестнице завалился навзничь, второй рухнул вниз лицом, третий просто осел по стене.

Ингрид завалила двух и повернула ко мне сияющее лицо.

— Получилось!..

— Не отставай, — велел я.

Впереди застрекотали автоматные очереди, мощно ударил пулемет. Ингрид вскрикнула:

— Челубей?

— Вовремя, — согласился я.

Не слушая меня, она пронеслась по ступенькам вниз, в холле несколько убитых боевиков, а когда мы выскочили на улицу — из «хамми» приглашающе машут Левченко и Затопек.

Ингрид с разбега вскочила в джип и сразу оказалась на сиденье рядом с Куцардисом, что крепко держится за баранку, а нога на педали газа.

— Ну ты где?

— Бягу, — заверил я. — Бягу, как говорят в спецназе.