— Антисоциальный ты элемент, Райт… вдобавок к тому, что дикарь и наглец, — выдохнула разведчица, позволяя спутнику прижать ее к широкой груди.

Говорить было трудно: дыхание сбивалось из-за бешеного сердцебиения, а стук крови в висках, казалось, мог заглушить не только слова собеседника, но и ее собственные. Хорошо, что в темноте не видно яркого, обжигающего щеки румянца… впрочем, какая разница? Вряд ли она покажется Райту непривлекательной даже в таком виде.

«Одна ночь. Только одна ночь, и я порву с ним. У меня слишком давно не было мужчины, вот и веду себя, как девчонка… ничего, завтра это пройдет…»

— Точно подмечено, — прошептал рутанец, практически касаясь губами ее виска. — Ну что, пойдем?

— Да. Райт…

— Что?

— Сегодня ты останешься со мной, ясно?

— Я хотел сказать тебе о том же. И не только сегодня…

«Размечтался. Глупый, самонадеянный дикарь… развлечение на ночь, не более того…» — подумала Исанн и счастливо рассмеялась, когда «глупый и самонадеянный дикарь» легко подхватил ее на руки и понес к дверям гостиницы.

* * *

Утро началось с запаха кафа. Терпкий и сладковато-горький, он приятно щекотал ноздри, не имея ни малейшего сходства с кисловатой вонью помоев, которые в этой гостинице обычно пытались выдать за благородный напиток.

Исанн сладко потянулась, но глаз не открыла, все еще цепляясь за остатки сна. Отрывать голову от подушки категорически не хотелось, да и необходимости в том не было…

— Ну и сколько можно спать? — раздался у нее над ухом отвратительно бодрый мужской голос. — Если ты, радость моя, сейчас же не встанешь, я съем весь завтрак.

— Ешь, — буркнула девушка, заворачиваясь в одеяло. Точнее, попытавшись завернуться: едва ее пальцы нащупали плотную ткань, как та немедленно исчезла как из зоны досягаемости, так и с кровати вообще.

— Мерзавец, — прошипела разведчица, садясь на постели.

— Какой есть, — Райт обезоруживающе улыбнулся и, прежде чем Исанн успела возмутиться, заключил ее в объятия и крепко поцеловал. — Не ругайся.

— Халат принеси, — с напускным недовольством потребовала девушка, неохотно отстраняясь. Больше всего ей сейчас хотелось обвить руками шею мужчины, толкнуть его на постель… ну, или придушить. Но второе вызывало меньше энтузиазма. — Холодно.

— Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа… а вообще вот он, на спинке кровати висит. Протяни ручку и возьми. И побыстрее, а то я его сейчас унесу и потеряю: ты мне без одежды больше нравишься.

Как оказалось, реакции рутанца можно было позавидовать: первая подушка просвистела над его головой, а вторая ударилась о захлопнувшуюся дверь. Из смежной комнаты раздался издевательский хохот.