В тихом эстуарии, где в Батюшку впадала таёжная речка, на прогретой солнцем песчаной отмели в воде с наслаждением плескался беззаботный лосёнок. За всё время своей короткой жизни он не видел ни единого парохода, поэтому появление каравана воспринял, похоже, как ещё одну сущность реки. Ничуть не испугался. А водица там наверняка тёплая… Вот бы понырять!

— Слава, ты ведь ещё и заядлый аквалангист, я слышал? Вроде, даже акваланг на борту держишь, — как ни в чём ни бывало, спросил я у капитана, не подозревая, какую бурю эмоций способен вызвать этот невинный вопрос.

Кофман аж в лице переменился.

— Никогда! Слышишь, никогда больше не называй меня аквалангистом! — громовым голосом трагика возвестил шкипер, после чего, что называется, встал в третью позу, картинно подняв к потолку руку со своей остяцкой курительной трубкой с длинным металлическим чубуком, старинным, узорчатым. Ароматный дым вырвался красивым колечком и поплыл к выходу из мостика.

Такой реакции я предугадать не мог, поэтому опешил. Яков тихо хихикнул.

— Запомни, «Акваланг» — это просто торговая марка, фирма по производству снаряжения для дайвинга. Дайвинга, Алексей Георгиевич! Мы дайверы, а не аквалангисты! Никто в мире не употребляет слово «акваланг» в качестве обозначения класса дыхательных аппаратов, кроме как лохи сухопутные в странах бывшего СССР.

— Да какая разница, мы всегда так говорили, с детства, — улыбнулся я.

— Есть разница! — отрезал он гневно. — Дайверы мы!

— Дайверы, дайверы... Что ж ты так взбеленился, я же не знал про все эти заморочки,— усмехнулся я, подумав, что Кофман сам показал отличный рычаг для будущего троллинга. — А что же вы используете, если не акваланги?

— Аппараты СКУБА. И они отличаются от тех, что придумал Кусто.

— Принял, акваланги, скуба, дайверы, понты, СССР, нихт шиссен… — сдался я, поднимая бинокль.

Он лишь безнадёжно махнул рукой.

Лосёнка уже увела мамка, ещё помнящая, что такое люди.

За небольшой рощей на впадающей в Енисей речке напротив мыска желтел совсем новый сруб недостроенной бани. Метрах в десяти от боковой стены сооружения, обращённой к реке, виднелся сколоченный из хороших досок длинный обеденный стол с такими длинными скамьями, что хоть свадьбу играй. Рядом находилась железная полубочка-очаг, где разводили костёр, а над ней высилась отличная тренога из арматуры с цепью, на крюк которой хозяева этого замечательного местечка вешали котёл или чайник. Дров возле бани была заготовлено вдосталь, целая поленница, укрытая сверху плёнкой.

Котла не было. Хозяев тоже. Остались лоси.