— Товарищ начальник экспедиции, да кушайте вы уже! — проворковала она и, бросив взгляд на огромную тарелку, с которой Мозолевский стягивал предпоследние, добавила: — Новые закипают, сейчас принесу!

Я, взяв бинокль, опять повернулся было к иллюминатору, но девушка, остановившись у дверей, неожиданно обернулась и выдала:

— Папа вообще вчера сказал, что вам по должности положено спецпитание, отдельное время приёма пищи и серебряные приборы!

Крякнув, я неодобрительно посмотрел на капитана «Аверса», на капитана «Аверса», который, совершенно не отвлекаясь на размышления о кошерности, метал пельмени с отменным прилежанием. Уверяет, что в дальней экспедиции можно.

— Майя, — нехотя оторвался от тарелки Кофман. Сок последнего пельменя поплыл я края губы по бороде. — Я ж шутковал!

— Конечно, шутковал, — иронично согласился голосок-флейта. — А ещё сказал, что товарища начальника экспедиции положено свежей осетриной кормить, с хреном. Осетрина-то, она ведь похлеще «Виагры» будет, каждый на реке знает. Потому и запрещали власти холопам её добывать да кушать, не дай Бог, ещё порасплодятся, как мухи…

— Майя! Какая «Виагра»? — второй раз окликнул дочь капитан, уже жёстче. — Что это за разговоры такие фривольные?

— Ах да! — словно опомнилась колкая чертовка, легонько хлопая себя по лбу, — мне же мультфильмы про смешариков пора смотреть! И рукоделье.

Двери закрылись, мужики загыгыкали.

— Хорошо, что твоя Екатерина не слышит, — заметил Мозолевский.

— Убила бы меня, — поддакнул я.

На длинной деревянной лестнице, по которой пассажиры поднимались от дебаркадера к посёлку, прямо посередине стоял какой-то дед, разглядывающий нас в бинокль. Над ним на заборе красовалось кривое граффити, выгоревшее, полустёртое.

— Как вернёмся в Подтёсово, так сразу жениха буду ей искать, хватит уже мне мучиться! — громогласно решил Кофман, решительно потянувшись за полотенцем. Сегодня он был не в крошечной кипе, а в шикарном стетсоне с золотистой кокардой из двух скрещённых винчестеров.— А где пельмени?

— Совесть имей! — возмутился я, — съел ты уже свои пельмени.

— А ты не спи. Будто буксира РБТ не видел.

Караван ещё не проснулся после ночной якорной стоянки возле Туруханска. Регламент давно отработан: стоим все вместе, борт к борту, не растягиваясь, так легче нести парные вахты. Суда встали рядом, не подходя к самому дебаркадеру, и так судовой ход сложный, кривой, составу придётся разворачиваться, а высадка не планировалась… Была и ещё одна причина, возникшая после первого раунда переговоров, из-за которой решил не швартоваться у берега.