Лишь на миг, на неуловимо краткий миг Угрим отвел от Тропы правую руку с кристаллом. Летящую шляпу, окольцованную заточенным металлом, он не развалил в воздухе и даже не сбил наземь, а лишь отклонил от своего горла. И сразу же вновь направил Черную Кость на Тропу.

Поздно! Зияющая в воздухе темная брешь срослась практически мгновенно.

Тропа закрылась. Колдовское мерцание на поляне погасло. Вернулась свобода и привычная легкость в теле.

Дымящиеся ошметки бесермена упали в траву.

Соломенная шляпа с заточенным стальным ободом вонзилась в чей-то щит. Хорошенько так вонзилась, отметил про себя Тимофей. Бездоспешному человеку такой шапкой голову снять – на раз-два.

Угрим не смотрел ни на шляпу, едва не перерезавшую ему горло, ни на мертвого бесерменского воина, без малого не дотянувшегося до него диковинным мечом. Угрим не отводил взгляда от того места, где только что была Тропа. Была, да сплыла, как говаривали на Ищере. Под густой бородой князя ходили желваки.

– Ушли… – хмуро не то спросил, не то посетовал Феодорлих.

Император уже стоял на ногах. Да и остальные успели подняться.

Угрим не стал отвечать Феодорлиху. Чего отвечать-то, если и так все понятно.

Ушли. И бесерменский чародей ушел. И Кощеевы Кости с собой унес. И никейскую ворожею утащил.

– И что теперь делать, урус? – ворчливо осведомился Огадай.

А вот на вопрос хана Угрим ответил.

– Возвращаться.

В два взмаха князь открыл свою Тропу. Перед Огадаем разверзся черный провал.

Хан недоверчиво поморщился:

– Один колдовской путь нас чуть не погубил сегодня.

– Он был проложен не мной.

– А куда приведет твоя Тропа, коназ?

– Назад, – Угрим сейчас не был расположен к многословию.

– Куда назад? – в разговор вступил Феодорлих. – В логово Горного Старца?