– Ну… – Тимофей немного растерялся. – Там, на бесерменской Тропе и после – здесь.

– На Тропе была ловушка, – спокойно и буднично ответил князь. – И нас в нее заманили.

– Зачем?

Угрим устало вздохнул:

– Затем, что создателю Тропы проще расправиться на ней с любым врагом. У каждого чародея есть для этого свои способы. Все зависит от его умения, возможностей и предпочтений, от магической силы, которой он владеет сам, и от той силы, которую он способен черпать извне, от привычной манеры боя и от сложившихся обстоятельств. Ты видел, как действовали Михель и Арина, когда увлекли на свою Тропу татарского шамана.

Тимофей кивнул. Да, он видел. Желтолицый колдун поступал иначе, совсем не так, как сражались с шаманом латинянский маг и гречанка-ворожея.

– Бесерменский чародей уклонился от боя на Тропе, – продолжал князь. – Он не дрался сам, он намеревался раздавить меня Тропою, либо вмуровать в навий мрак. Надеялся не убить, так полонить и дождаться, пока я издохну. А потом – вернуться и забрать то, чего я никогда не отдал бы ему по доброй воле, – взгляд Угрима скользнул по колдовским кристаллам.

«Не убить, так полонить»… Тимофей содрогнулся. Он хорошо помнил упругий мрак, давивший людей и смыкавшийся вокруг защитного магического пузыря. Да, конечно, сама по себе смерть на Темной Тропе страшна. Но и полон Тропы – не менее, а быть может, и более ужасен!

– Даже сильные маги не способны долго жить на обрывке чужой Тропы, – добавил Угрим.

– Но у тебя были Кощеевы Кости, княже, – пробормотал Тимофей. – Ты в любой момент мог выйти.

И ведь вышел же! Вышел!

– У чародея, открывшего Тропу, тоже были Кости, – ответил князь. – А поскольку Тропа была открыта посредством его магических кристаллов, Черные Кости, которыми владею я, оказались на ней не столь сильны.

– И ты, зная, на что идешь, все равно вступил на чужую Тропу? Вступил сам и повел за собой других?

Угрим кивнул.

– Вступил. Повел. У меня появилась возможность покончить с опасным противником и получить трофеи, которым нет цены. Я решил воспользоваться этой возможностью.

И все-таки что-то тут не так! Недоговаривал чего-то Угрим Ищерский.

Тимофей слишком хорошо знал князя и никогда прежде не замечал за ним неоправданного безрассудства. А уж глупости – тем более. Зато Угрим бывал порой скрытен сверх всякой меры – это да. Вот и сейчас… Ведь скрывает князь что-то сейчас. Наверняка скрывает!

– Княже, что помогло тебе вырваться с Тропы? – напрямую спросил Тимофей. Он вспомнил, сколько крови было пролито на колдовском пути, и как она взбурлила от княжеской волшбы. – Кровь раздавленных людей помогла, да?