– Княже!

– Я сказал, режь. Боли я не боюсь. Если ты еще этого не понял…

Это-то Тимофей понял, давно уже понял. Для могущественных чародеев любая боль и любые пытки – ничто. И все же вот так сразу вонзить клинок в спину господину… Одно дело кромсать в бою врагов и совсем другое – так.

– Прости, княже…

– Хватит слов, Тимофей! – в голосе Угрима послышалось раздражение. – Думаешь, у меня не хватило бы силы избавить себя от горба, если бы я счел это необходимым?

А ведь хватило бы! Наверное, хватило. Волхв, который исцелял других, при желании мог бы распрямить и собственную спину. Значит, князю это было не нужно. Значит, ему нужен был большой и уродливый горб на хребтине. Нужен был для того, чтобы…

Теперь Тимофей знал, для чего.

– Не робей – подбодрил Угрим. – Тебе сподручнее будет резать там, чем мне.

Да уж, сподручнее…

Он больше не колебался. Только постарался покончить с неприятным делом поскорее. Взмах. Точный и быстрый удар. Режущий, наискось, по всему наросту на княжеской спине.

Угрим не вздрогнул и не вскрикнул. Не застонал. Князь стоял спокойно, не шевелясь.

Короткий острый клинок легко вспорол кожу и плоть. Уткнулся во что-то твердое. Гораздо тверже обычной человеческой кости. Соскользнул, ушел в сторону. Тимофей вынул нож из раны.

Крови почти не было. Лишь бурая сукровица лениво потянулась вниз вялыми тонкими струйками.

Угрим закинул руки за плечи, пальцы впились в плечи, раздвинул резаную рану.

– Теперь вытаскивай, – негромкий ровный голос. – Ну же!

Это было еще неприятнее. Но пришлось пройти и через это. Тимофей погрузил руки в рассеченный горб, обхватил граненую поверхность. Рванул на себя. Пальцы соскользнули.

Крысий потрох! Кристалл, похоже, намертво врос в тело князя.

– Сильнее! – велел Угрим.

Волхв говорил так, словно и не в его спине ковырялись сейчас чужие руки.

Тимофей снова взялся за магический самоцвет. Покрепче.