Стиснул зубы.

Дернул что было сил.

Хруст. Мерзкий чавкающий звук. Угрим не удержался на месте, отшагнул назад. Едва не упал.

Из живого человека вывалился кристалл. Шестой кристалл из шести.

– Г-готово, к-княже…

Тимофей тупо смотрел то на граненое яйцо у себя в руках, то на распоротую спину Угрима. Вот ведь чудеса какие: был горб – и нет горба.

Самоцвет, извлеченный из тела волхва, был густо измазан сукровицей. И не сразу различишь, что там внутри. Впрочем, Тимофею как-то не особенно и хотелось различать.

Угрим повернулся.

Бледное лицо. Горящие глаза. Руки, тянущиеся к кристаллу.

– Дай!

Было что-то во взгляде и облике князя. Что-то такое… В общем, Тимофей поспешил отдать кристалл. А отдав – вздохнул с облегчением.

Князь принял самоцвет обеими руками, с особым благоговением, которого прежде Тимофей за Угримом не замечал.

Волхв улыбнулся. Что-то зашептал, плавно водя кристаллом по воздуху и выписывая над головой неведомые магические знаки. Угрим теперь стоял боком к Тимофею, и тот мог видеть все.

По мере того как звучали заклинания, с кристалла сползала, словно стираемая невидимой тряпицей, пленка красной слизи, а рана на княжеской спине сама собою срасталась и затягивалась.

Прошло несколько мгновений.

От зияющей раны не осталось и следа. А за прозрачной коркой самоцвета-саркофага, покрытого матовыми письменами, проступили очертания Черной Кости.

Эта Кость не была похожа на те, другие. В прежних уже виденных Тимофеем магических самоцветах были заключены усохшие руки, ноги и тулово навьей твари. Теперь же из кристалла пялился провалами глазниц череп. Жуткий на вид, черный, как уголь, по размеру – не больше головы младенца.

Собственно, это и была мумифицированная голова. Темная сухая кожа, усеянная множеством трещин, будто старый пергамент. Клочки тонких длинных волос. Вмятые, словно втянувшиеся внутрь черепной коробки уши. Провалившиеся и буквально вросшие в скулы щеки. Острый, чуть изогнутый хрящ носа. Едва различимые в глубоких впадинах глазниц маленькие комочки – все, что осталось от иссохших глазных яблок. Потрескавшиеся и надорванные губы, намертво прилипшие к оскаленным зубам. Аккуратный срез на длинной тонкой шее…

Голова была похожа на человеческую, однако человеку не принадлежала. Слишком вытянутое лицо. И – нехарактерное для людей яйцевидное темя. И – мощные клыки, явственно, по-звериному, выступающие из ровного ряда острых зубов. И – массивная нижняя челюсть, плохо гармонирующая с высоким узким лбом. Нет, не человеческая голова была вмурована в толстую прозрачную корку. Кощеева голова. Голова навьей твари.