В итоге на третий день марша, вернувшись из дозора – мы уходили почти на полверсты вперед, – я вдруг услышал негромкий напев. Причем хоровой. Легко представить мое изумление, когда я разобрал пусть и корявый, но вполне понятный текст.

Невинный взгляд Руса меня не обманул.

– Ну и кто, кроме тебя, мог додуматься?

– И что такого? – невозмутимо парировал он. – Скучно, грустно. А тут и настроение повысили, и вообще…

– Что вообще?

– Не зря же марши и песни придумали! Вот пусть и поют, – не сдавался Рус.

Федор и Степан товарища поддержали. Вон как повеселели заскучавшие воины! Дело, пусть и самое важное, когда становится монотонным, навевает скуку и снижает концентрацию.

– А вы ее, значит, повышаете? Ну-ну.

По сути, Рус прав. Ничего плохо в песнях никогда не было и быть не могло. Но на русском!

– Это мы поспорили, – встрял Федор. – Смогут ли освоить чужой язык.

– Твоя, знаца, идея? – обратил я на Хромова суровый взгляд.

– Моя, – вступился Рус.

– И моя, – поддержал Степан.

– Заговорщики, ети вашу… – вздохнул я. – А если чужие услышат? И до «ковбоев» дойдет?

– Сперва мы до них дойдем, – парировал Рус.

И я махнул рукой в который раз. Тем более, когда услышал, как Рейнс пытается повторить слова песни. Ну, если и эльфы подпевают!..

Горный лес встретил нас полной тишиной. На краю шел сплошь сосняк, а в глубине были лиственные деревья. Росли они негусто – по лесу можно было свободно ехать верхом, и пространство просматривалось довольно далеко.

Спрятаться в таком лесу не очень-то и просто, но эльфы все же сумели. Однако обмануть капрала Хенрога не смогли. Да и нас тоже.