Больше я ничего не запомнил из того далёкого дня.

Следующее моё яркое воспоминание — это необычное коническое строение со свисающими со стропил пучками сухой травы; стены, сложенные из толстых жердей и сплошь завешанные неизвестными мне предметами; открытый очаг, горящий ярким фиолетовым пламенем. Возле очага фигура Эркатоги, склонившейся над закопчённым котлом. Она стоит ко мне спиной и не может видеть, что я очнулся. Но едва мои веки дрогнули, она спросила:

— Жжение в груди есть?

Я прислушался к себе — никаких болей!

— Я уже здоров?..

Мой голос вырвался из горла и зримой бабочкой затрепетал над пламенем очага. Мне стало не по себе.

— Ты можешь ходить, но до выздоровления ещё далеко. Встань и отведай моего отвара.

Она перестала помешивать содержимое котла. Медленно повернулась ко мне. Я не узнал её! Быть может, если бы я проспал лет двадцать или тридцать, то за этот срок Эркатога могла состариться и выглядеть именно таким образом. Но едва ли я спал больше двух дней!

Эркатога заметила моё изумление и сказала:

— Не смотри на то, к а к я выглажу, смотри на то, что в н у т р и меня!..