Сказала, опалив ухо горячим дыханием:

— Дедушка… я не успела с ним проститься…

Зодчий молчал.

— И дяди Легонта больше нет…

Зодчий молчал.

— Агути… он перед смертью послал мне эту картинку. Забери её…

Девочка спроецировала в мозг выходца последнюю весточку Агути: море — синее-синее, небо — голубое-голубое и солнце — его так много, что в нём можно купаться, как в океане…

Зодчий, заскрежетав зубами, промолчал.

— И ты… ты тоже уйдёшь?.. — едва слышно спросила Арина.

Зодчий промолчать не смог.

— Я уйду… — хрипло выдавил он из себя, — но только для того, чтобы вернуться!

Девочка не поняла его. Сжав на прощанье горячую ладонь Зодчего, она поднялась и медленно побрела за Наитой.

День, глядя на защитников поселения, умирал в муках и страданиях…

* * *

— Зодчий, к тебе Лекарий! — Енор осторожно коснулся плеча выходца.

Зодчий встрепенулся, поднял голову.

Библиотекарь стоял перед ним в развевающейся хламиде: старый, как египетские пирамиды и кроткий, как агнец перед закланием. В руках Лекария — Зодчий сразу узнал её — была книга Церапа. Старик открывал и закрывал рот, но Зодчий ничего не слышал — кровь, прихлынув к голове, унесла все звуки. Пришлось заставить тело встать и наклониться к самым губам Лекария.

— …книга опять заговорила… — дрожащим голосом произнёс библиотекарь. — Но там… там всего одно слово!

— Я знаю…

Лекарий отшатнулся.