— Понял! — Зодчий ткнул Фархада в бок. — Поэтому ты пойдёшь первым. Давай! — И он вытолкнул изумлённого товарища из укрытия.

Расчёт заставников был следующим: привлечь внимание поселенцев множественными разрывами гранат в тылу недовыходцев, и с помощью этих же гранат прорубить небольшой «коридорчик» в массе «скачков» и «арлекинов». Если всё пойдёт гладко, и судьба окажется к ним благосклонна, то они смогут пробиться к охранным трокам. А там… А там как кривая вывезет…

Фархад, подволакивая ногу и скрипя зубами не то от боли, не то от ярости, поспешал навстречу троку Рабуса. Обвешанный гранатами как игрушками новогодняя ёлка, он больше походил на отчаянного камикадзе, чем на добропорядочного выходца, с многолетним стажем жизни в «мире Амвросия». Зодчий бежал за ним след в след, стреляя глазами по сторонам. Недовыходцы, занятые атакой на троки, ещё не успели их заметить. Но это ненадолго — ровно до тех пор, пока Фархад не начнёт свой безумный фейерверк!

Первого взрыва Зодчий не увидел — его заслонило тело Фархада. Потом прогремел второй… третий… четвёртый. После пятого заставников обнаружили. Узнали их не только в поселении, откуда долетели одобрительные крики, но — а это было страшнее всего — их заметили «зывуны». Сориентировавшись много быстрее заторможенных «арлекинов» и флегматичных «скачков», они начали продвигаться вдоль линии троков, намереваясь отрезать выходцев-наглецов от спасительного прикрытия охранного комплекса.

Всё это Зодчий понял не сразу, ибо в данную минуту его интересовало другое: граната, которую нужно успеть бросить в группу из трёх «ходульников», галопирующих в их направлении; «скачёк», которого пришлось походя ткнуть остриём меча в перекошенное лицо с дрожащим во рту раздвоенным языком; Фархад, всё больше припадающий на раненую ногу, но не прекращающий сеять вокруг себя огненные султаны взрывов…

Потом неожиданно пришло горькое понимание: они не успевают! Они отчаянно, катастрофически не успевают!

До трока Рабуса остаётся не более пятидесяти метров, но пройти эти метры так же тяжело, как преодолеть Каракумы без воды в самое жаркое время года. А всё потому, что с десяток «зывунов-бого» уже поравнялись с выходцами и теперь медленно берут их в кольцо, стягивающееся вокруг заставников так же неумолимо, как петля на шее приговорённого к повешенью.

Меткие стрелы из трока кладут трёх «зывунов» и десяток «арлекинов», но на их место приходят новые, и кольцо продолжает неумолимо сжиматься.

У Фархада остаётся всего несколько гранат. Он бросает их вперёд и почти падает. Боковым зрением Зодчий видит, как из разорванной штанины Фархада фонтаном бьёт кровь.